Похвала добродетели

В перерыве я стоял среди тех, кто вдохновил меня на потрясающее выступление, и выслушивал комплименты. И тут к нам величаво подплыл сам Зулкарней Азнаурович. Сотрудники расходились в стороны от главы управления, как волны от носа океанского лайнера.

Я почувствовал, что кровеносные сосуды под кожей моего лица сузились и их содержимое куда-то исчезло. Но Зулкарней Азнаурович погладил своей большой мягкой ладонью мою холодеющую руку и сказал негромко, но внушительно:

— Молодец, Акылбашев, молодец! Правильно говорил. Невзирая, так сказать, на лица. Вернее, на лицо. Молодец.

— Да я Азы... Зулка-арней Азнаур...

— Все правильно, друг дорогой! Работать надо по-новому. А критика — дело тоже нужное. Оно не музыка, конечно, не симфония, я бы сказал... но...

Мне почему-то стало мучительно стыдно и неловко.

Часть III

Шло время. Наступил конец квартала. Подвели итоги. Дела управления чуточку улучшились. Зато мои дела...

В списке отмеченных благодарностями я себя не нашел, хотя читал список очень внимательно.

С Доски почета куда-то исчезла моя фамилия. Я стоял у доски и предавался грустным размышлениям. Вдруг чья-то мягкая большая ладонь опустилась на мое плечо. Я обернулся и увидел Зулкарнея Азнауровича.

— Ничего, — сказал он. — Пусть и молодежь тоже покрасуется на видном месте.

— Да, — ответил я. — Пусть молодежь тоже...

— Мы ведь с тобой не ради славы работаем, — продолжал начальник проникновенным голосом. — По своей высокой сознательности работаем. А слава, популярность — это дым...

— Да, — согласился я. — И премии — тоже... дым.

— Верно. Верно, Акылбашев! За что вот я тебя уважаю и люблю, так это за то, что всегда говоришь правильные вещи. А поощрения придуманы для тех товарищей, которые нуждаются в каких-то стимулах, в каком-то вдохновении. Мы же с тобой не нуждаемся в этом. По душевной потребности мы работаем, а не за премию. Тут я с тобой согласен целиком и полностью...

Зулкарней Азнаурович крепко пожал мою руку и скрылся в своем кабинете. А я, немного смущенный, остался в коридоре. Что это со мной, а? Чуть было не вздумал обижаться... Как мне только не стыдно?! Ведь я едва не выставил напоказ свои мелкие тщеславные чувства и — страшно даже подумать! — едва не обнаружил свою жалкую эгоистичную меркантильность!

Шло время. И шло быстро. В середине квартала Зулкарней Азнаурович вызвал меня к себе. С трудом отворив массивную, обитую кожей дверь, я вошел к начальнику. Увидев меня, Зулкарней Азнаурович встал из-за огромного Т‑образного стола, похожего по размерам и очертаниям на аэродромный посадочный знак, и двинулся с протянутой рукой мне навстречу по длинной и широкой, как взлетная полоса, ковровой дорожке. Встреча состоялась в центре кабинета. Бесподобный Зулкарней Азнаурович обнял меня, подвел к дивану и усадил на упругие подушки. Сам сел рядом и стал участливо расспрашивать:

— Ну, как поживаем, как нам работается?

Эти слова звучали, словно обращение заботливого врача к больному. Я даже ожидал вопроса: «Ну‑с, как мы себя чувствуем, как наше горлышко, как желудочек?»

А Зулкарней Азнаурович сказал:

— Вот что, мой друг. Мы решили, вернее подготовили приказ о твоем назначении начальником нового объекта в известном тебе районе. Очень важный объект. Только тебе и можно его доверить. Правда, зарплата поменьше, но разве в зарплате дело? Главное — это сдать объект в срок. Уверен, что ты справишься. Иначе бы не назначили...

— Я, конечно, благодарю, хотя...

— Признаться, я тебе даже завидую немного. Знаю, будет трудновато. Но я тебя знаю. Справишься.

Часть IV

Зулкарней Азнаурович оказался прав. И зарплата была поменьше, и трудновато было, и справлялся я. Объект сдали в срок.

Шло время. И вот следующее свидание с руководителем управления...

Тот же кабинет, та же взлетная полоса, такое же сердечное рукопожатие, тот же диван.

— Ну, как нам работается?

— Спасибо за внимание, Зулкарней Азнаурович. Объект сдан с оценкой «хорошо».

— Вот и отлично, что «хорошо». А теперь мы снова решили обратиться к тебе за помощью. Дело в том, что на другом объекте, по соседству от твоего, очень слабый начальник. Есть мнение: послать тебя к нему заместителем. Надо вырвать объект из прорыва. Лучше тебя никто не сможет это сделать. Помоги. Одна надежда на тебя. Не знаю, что бы я делал без такого работника! Горжусь тобой. Дерзай.

И я дерзал. Ибо мной гордился сам Зулкарней Азнаурович. И это меня вдохновляло больше, чем зарплата, которая стала еще меньше. Ведь не в зарплате дело...

Ни в дождь, ни в зной не покидал я строительную площадку. Требовал, доставал, проталкивал, организовывал. Моя энергия зажигала прораба, мастеров, бригадиров, рабочих. Объект был сдан досрочно. О наших успехах писали в газетах и говорили по радио.

Часть V

Шло время...