Покидая Вавилон

– Отребье, – пояснил Кирилл и медленно поплёлся наверх. – Провокаторы! Крепыши, которые за деньги ломают, крушат, наводят беспорядки.

– Зачем? – искренне удивился Доменико.

– Ты правда этого не понимаешь? – Кирилл снова остановился в попытке заглянуть в глаза иностранцу.

Зашипела рация и из динамиков сквозь пелену радиопомех донёсся хрипловатый голос Сони:

– Кирилл! Приём!

– На связи! – ответил Кирилл. – Мы в половине лестничного пролёта от тебя. Скоро будем. У тебя всё хорошо?

– Да-да, – поспешно ответила Соня. – Я слышала взрывы. Журналистов как волной смыло. Все похватали аппаратуру и испарились. Что там у вас происходит? Валя с тобой?

– Соня, всё хорошо, – соврал Кирилл. – Сейчас буду! Отбой! – И он спешно убрал рацию.

– Не скажешь? – осторожно поинтересовался Доменико.

– Не сейчас! – вздохнул он. – Она впечатлительная. И тебя тоже попрошу молчать.

– Да, – спешно заверил Доменико. – А это твоя девушка?

Кирилл не успел ответить. На лестничной площадке второго этажа, где в прошлый раз шли бои пожилой женщины и двух охранников, возникла Соня. Она взвизгнула от радости и бросилась к Кириллу, кольцом из рук обвила шею, да так и повисла на ней тяжёлым, но приятным ожерельем. Их губы сомкнулись и долгий поцелуй заставил Доменико смущённо отвернуться к зарешётчатому окну.

Наконец, Кирилл мягко отстранил девушку.

– Вот, – неловко сказал он, – это Доменико. Доменико – это Соня. Он остался без ночлега, без паспорта, без денег. Так получилось.

– Я всего на одну ночь, – спешно заверил Доменико. – Вас не стесню.

– Ещё бы! – звонко рассмеялась Соня. – Там места хватит целому отряду повстанцев. А вы иностранный журналист? – Она легонько ущипнула его за край оранжевого жилета.

– О-оо, нет! – широко улыбнулся Доменико, сражённый неиспорченной красотой девушки и её игривым тоном. – Я здесь по другим делам вовсе.

– Политикой интересуетесь? – с неподдельным интересом уточнила она.

– Нет, – отрезал Доменико. – Я вне политики!

– Ну, что ты пристала к человеку? – встрял в разговор Кирилл. – Предложи лучше своего фирменного чаю.

– Ох! – она всплеснула руками. – Действительно! Вы заходите, заходите!

Пока Соня торопливо проводила ритуал заваривания чая, Кирилл скинул шарф и куртку, сбросил прямо на пол вместе с сумкой и, присев на край фанерного постамента, оглядел комнату. Не считая их компании и ещё двух человек, возившихся с кофрами, комната была пуста. Он устало потёр виски со вздувшимися на них голубыми прожилками вен. Сейчас требовалось взять камеру и мужественно отправиться на место происшествия. Этого от Кирилла требовала его профессия. За этим он приехал сюда. За сенсацией. А ещё за правдой. Но правда заключалась в том, что он не мог сделать сенсации из смерти человека. Не прохожего с улицы, а конкретного человека с конкретным именем и фамилией, со знакомым, с которым три дня здоровался за руку, обсуждал последние новости и травил дешёвые байки. Для этого требовалось быть фарисеем, тартюфом – кем угодно, только не честным, порядочным и нравственным человеком. Надо, просто жизненно необходимо, обмануть, убедить себя и всех в собственном мужестве и хладнокровии.

– Ты мрачнее тучи, – беспокойно заметила Соня. Она стояла с пропаренным заварником, обёрнутым в вафельное полотенце, и внимательно изучала Кирилла.

Кирилл клацнул дужками, мимолётным движением сгребая запотевшие с улицы очки и попытался улыбнуться через силу.

– Видишь ли, – начал он, – сейчас те, кто кричат, что они за народовластие, на самом деле, выступают за насилие!

– Что это означает?

– Мятеж, – развёл руками Кирилл. – Мирного майдана на этот раз не получится, – он неожиданно потупил взгляд. – Ты прости меня, что затащил тебя в эту дыру, прости…

– Что ты такое говоришь! – вспыхнула девушка. – Я сама хотела… с тобой! Мы же вместе!

За окном что-то гулко ухнуло. В воздух взвилась ракетница, озарив кроваво-красным многолюдную площадь.

– Поговорим после, – сухо сказал он и покрутил в руках оставленную фотокамеру.

Соня зажмурила глаза и шмыгнула носом. Её верхняя губа предательски запрыгала, но она сдержалась и в тон Кириллу, так же сухо, уронила:

– Ну, а чай? Не выпьешь?

– Побалуй гостя! Ему сейчас нужней, – посоветовал Кирилл.

– Если можно, Кирилл, – Доменико аккуратно, словно шёл по минному полю, вставил реплику, – я бы хотел пойти с вами.

– Мы не в детском саду – разрешения спрашивать не надо! – Кирилл щёлкнул аккумуляторным отсеком и высыпал в ладонь горсть бесполезных батареек. – Но хочу сразу предупредить: с этой минуты вопросы собственной безопасности каждый решает исключительно сам.

Соня непонимающе повертела головой, переводя взгляд с одного на другого.

– Ребят, вы чего?

– Нет, нет, я всё понимаю! – Доменико как можно беззаботнее рассмеялся. – Кирилл всё правильно говорит. Но мне кажется, судьба делает для меня какие-то знаки. В общем, это не объяснить словами.

– Так, я с вами! – решительно заявила Соня.

– Я сказал "нет"! – срываясь на крик, бросил Кирилл и замолчал, неожиданно испугавшись собственного голоса.