Поклянись, что никто не узнает... (СИ)

- Я не настолько глупа, как ты думаешь!

- Еще как глупа, если не видишь очевидных вещей. Он попользуется тобой и бросит!

Смотрю на него, и чувствую, как во мне закипает гнев.

- Не смей так говорить о Павле Андреевиче! Он не такой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Да у него таких как ты толпы. Весь институт об этом знает, кроме тебя, влюбленная дурочка!

Тим тоже начинает выходить из себя, и я устало провожу ладонью по лицу. Как же мне надоело это все…

- Да даже если и так, ты то что так волнуешься?

- Да потому, что я люблю тебя! - почти отчаянно кричит он, и я замираю, ощущая как мое сердце перестает биться… Вижу промелькнувший в глазах Тима страх, словно он сам испугался своих слов, но тут же мгновенно совладал с собой. - Ты моя сестра, Эль, и я люблю тебя. Ты такая наивная, я не хочу, чтобы тебе сделали больно.

- Так если любишь — позволь мне быть счастливой! Я ведь позволила тебе быть счастливым с Наташей, хотя на дух ее не переношу!

- Что? - глаза Тима полны удивления. - Наташа мне просто друг, и никогда не станет кем-то большим.

Я застываю, вопреки здравому смыслу ощущая себя безумно счастливой, и сама пугаюсь этого абсолютно иррационального чувства, но тут же все внутри меня обрывается от его злых слов.

- Ты взрослый человек, Эль. Хочешь стать подстилкой Котова на одну ночь — вперед! Но не говори, что я тебя не предупреждал! А я уже устал от этого всего! Возвращайся в лагерь. Немедленно! - яростно процеживает он, исчезая за стеной высоких сосен.

Вопреки бушующей внутри злости, в душе возникает чувство беспокойства. Ну куда он рванул на ночь глядя?

- Тим! - поборов гордость, кричу ему вслед, порываясь рвануть вслед, но останавливаюсь, слыша ядовитый голос Сазоновой.

- Ну ты и тварь…

Дьявол! Меня сегодня оставят в покое или нет?

- Чего тебе надо, Сазонова? - устало проговариваю и застываю, настороженно глядя в ее перекошенное злобой лицо. Наташа стремительно надвигается на меня, и я неуверенно отступаю.

- Ты как та чертова собака на сене. Ни себе ни людям. Удобно пристроилась.

- О чем ты? - недоуменно проговариваю я, невольно продолжая отступать.

- Я ведь просила тебя отстать от Тима по-человечески. Что не так со мной? Я из кожи вон лезу, чтобы понравиться ему, но он все равно любит тебя! Закрывает глаза на то, что ты последняя шлюха! Преподавательская подстилка!

А вот это уже перебор! Внутри закипает злость, и я делаю шаг веред.

- Лучше немедленно закрой свой рот, Сазонова, пока я тебя не заставила сделать это! Если у тебя такие длинные уши, то ты вероятно слышала, что Тим мой брат.

- Я все знаю, - цедит она. - Знаю, что он твой сводный брат. И тем не менее это не мешает ему сохнуть по тебе. Ты сама слышала его слова.

- Это ты выдергиваешь из контекста. Он сказал, что любит меня как сестру, а ты услышала то, что хотела услышать! Вот и не обвиняй меня…

- Господи, - начинает истерично смеяться Сазонова. - Да ты и правда наивная дура!

Мне уже чертовски надоело слушать в свою сторону беспочвенные обвинения. Ощущаю, как внутри начинает закипать гнев.

- Это ты дура, Сазонова! Жалкая неудачница. Я не виновата, что Тиму плевать на тебя. Я даже понимаю своего братца. Кому нужна такая неуверенная в себе истеричка?!

- Сука! - слышу прежде, чем Наташа делает стремительный шаг мне навстречу и изо всех сил толкает в грудь. Размахиваю руками, пытаясь удержать равновесие, но камни действительно слишком скользкие. Кубарем качусь вниз, а затем мое тело словно пронизывают тысячи ледяных игл. Поднимаю кучу брызг, с головой уходя под воду. Отчаянно брыкаясь, выныриваю на поверхность, делая глоток спасительного воздуха, и снова ухожу под воду. Сквозь ее толщу слышу испуганный крик Сазоновой. Так, без паники, Эль, без паники! Без паники! Инстинктивно гребу руками, пытаясь вырваться на поверхность. Но сохранять хладнокровие в такой ситуации просто нереально. Вода забирается в уши и в нос. Промокшая одежда тяжелеет и тянет на дно. Заглотила столько пенной воды, что горло заледенело. Но я продолжаю барахтаться, из последних сил сражаясь за свою жизнь и проклиная себя за то, что не научилась плавать. Последняя моя мысль о том, что перед смертью поругалась с самым близким мне человеком. Наверное от нехватки кислорода у меня начались галлюцинации потому, что я слышу его отчаянный крик, за которым следует всплеск. А через мгновение меня обхватывают крепкие руки. Тим пытается вытащить меня, и я отчаянно цепляюсь за его шею. В душе как огонек загорается надежда. Но затем он потухает, едва я вспоминаю о том, что Тим тоже не умеет плавать… Сердце болезненно сжимается, когда осознаю, что из-за меня сейчас погибнет человек, которого я люблю больше жизни… Отцепляюсь от его шеи и из последних сил отталкиваю от себя. «Господи, забери меня, но только не его!» - проносится последняя мысль в моем мозгу прежде, чем для меня наступает темнота…

Глава 33