Поклон старикам

2

Старый Бизья не имел обыкновения слишком-то торопиться на работу. Лишь опорожнив целый чайник, он брал под мышку топор и не спеша отправлялся на строительство. Вот и сейчас, спустившись к подножью Бухасан-горы, он ближним переулком вышел на центральную улицу деревни, миновал мостик, перекинутый через пересохший ручеек, и зашагал в сторону околицы. Вдруг навстречу ему на огромной скорости вынесся мотоцикл. Старик проворно отскочил в сторону, узнавая в то же время по пышной копне соломенно-желтой шевелюры лихого седока — это был сын лесника Петрова. «Варнак, сломаешь ты когда-нибудь себе шею! Что он воображает из себя, что так бешено носится по улицам? Ей-богу, надо сказать его отцу, совсем ни к чему баловать детей разными там железками да машинами… Тут пара пустяков задавить, покалечить кого-нибудь и себя загубить. Еще и в пьяном виде частенько ездит. Экие времена настали, страшно подумать. Вот и косоглазый Ендон купил своему сыну сначала велосипед, а потом мотоцикл. Мало показалось — приобрел своему оболтусу «Москвич», а что из этого вышло? Лучшего в колхозе племенного быка, за которого было заплачено пять тысяч рублей, насмерть задавил, машину изуродовал, себе два ребра сломал да еще остался на всю жизнь со свернутым набок носом. Кроме того, еще и штраф пришлось платить такой, что и выговорить страшно».

Размышляя так, Бизья незаметно дошел до колхозной конторы. Из распахнувшегося окна второго этажа вдруг высунулся председатель колхоза и окликнул, делая рукой приглашающий жест:

— Дядюшка Бизья, дело есть. Зайдите ко мне.

— А вы скажите так, из окна. Ей-богу, спешу. Хорошо бы, пока стоит сухая погода, успеть поднять сруб.

— Нет, дело небольшое. Я не задержу вас, скажем друг другу несколько слов и на том расстанемся. Всегда-то вы, дядюшка Бизья, норовите уйти в сторону. Давайте скорее сюда, — председатель нетерпеливо махнул пухлой короткопалой рукой и с видом чрезвычайно озабоченным исчез из окна.

«Ну, дело ясное, — размышлял Бизья, направляясь в контору. — Банзаракцаев уставится своими кошачьими глазами, засмеется и скажет: не смогли получить в банке деньги, а ведь пора выдавать людям зарплату. Так что придется вам опять выручить нас».

Первое, что увидел Бизья, войдя в кабинет председателя, — это был сидящий по ту сторону длинного стола, за которым Банзаракцаев проводил совещание, смуглый широколицый мужчина, по виду — начальник. Взгляд у него был строгий, испытующий.

— Максим Шоноевич, будьте знакомы. Это вот дядюшка Бизья, а если официально — Бизья Заятуевич. Одни из передовиков нашей Исинги, ударник коммунистического труда, — сказав так, Банзаракцаев почему-то громко засмеялся.

Бизья торопливо шагнул навстречу вставшему смуглому мужчине, вытер о штаны ладонь и пожал протянутую руку. Поздоровались.

— Шоноев, — сказал тот густым басом.

— Дядюшка Бизья, это Шоноев Максим Шоноевич, наш первый секретарь райкома партии. У нас здесь он впервые. Недавно избран, — объяснил председатель.

— Я вас знаю, читал в газетах, — проговорил секретарь, устало проводя по лицу ладонью. — Ну, как ваше здоровье? Как идет работа?

— На здоровье не жалуюсь. Старость, конечно, дает себя знать, но топор пока еще могу удержать.

— Сколько вам исполнилось?

— Считая по-нашему, по-бурятски, шестьдесят пятый дожимаю вроде бы…

— Ну, какие это годы. Вы еще столько же проживете, — улыбнулся Шоноев, хлопая его по плечу.

— Коль бог даст, я непрочь бы и тысячу лет прожить… — отвечал старик, приглаживая ладонью волосы.

— Так дело, значит, такое, — вступил в разговор председатель. — Бизья Заятуевич, придется вам поехать с нами в город. Завтра же. Готовьтесь.

— А… что случилось? — старик даже вздрогнул от неожиданности.

— Совещание. Поедем на республиканское совещание передовиков строительства.

— Э… — старик на миг даже задохнулся. — За всю свою жизнь я ни разу не бывал ни на каких собраниях-совещаниях, и вдруг теперь вот увяжусь за вами. Нужно ли это? Нет, нет, вы уж без меня как-нибудь. Сделайте милость, не трогайте меня, — наотрез отказывался Бизья, умоляюще протягивая перед собой руки.

Те двое переглянулись с улыбкой. Старик же направился к выходу и уже взялся было за дверную ручку, но вдруг ему пришло в голову, что получилось нескладно: уважаемые люди пригласили его для важного разговора, а он начал показывать перед ними свой строптивый нрав. Подумав так, он осторожно положил возле порога свой топор и в раздумье принялся чесать затылок.

— Всю жизнь вы плотничали, можно сказать, горб заработали на этом деле. Неужели вы не заслуживаете почета и уважения? — Банзаракцаев снова засмеялся, но тут же оборвал смех и сказал уже заметно построжавшим голосом: — Не будем много болтать, мы не бабы. Спорить тут не о чем… Едем. Заодно отдохнете, город посмотрите, людей. Увидите руководителей республики. Выезжаем завтра в шесть утра. Будьте к этому времени готовы. Слава богу, в Исинге воды хватает — вдоволь покупайтесь, оденьтесь во все лучшее, значок ударника не забудьте прикрепить к пиджаку. Возьмите достаточное количество денег — вы пока еще не обеднели. Мы за вами заедем.