Поклонение волхвов. Книга 2

В длинной колбе, на которой было награвировано какое-то изречение, вскипело. Кондратьич задул огарок сухого спирта, пощурился на колбу. Остывавшая жидкость приняла изумрудный оттенок, по лицу Кондратьича побежали зеленые блики.

– Как же вы смогли закупить все эти приборы, колбы? – спросил отец Кирилл.

– Частью на свои сбережения... Увы, малой частью; семья, у жены здоровье уже не то, жалуется на боли в груди... А вы знаете, что такое пойти к врачу? Заходишь туда прилично одетым, а выходишь так, что нечем прикрыть срам, кроме стопки рецептов, и нужно в аптеку, а там все стоит денег. А дети? Один заболеет, другому обидно, тоже начинает, знаете, как добросовестно болеют еврейские дети? Если б не его императорское высочество...

– Великий князь?

– Меценат! Я его между собой называю «меценат». Очень интересуются, дважды побывали. Вот прямо на этом месте стояли и задавали разные вопросы. Мы ведь с князем как духовные братья в каком-то смысле... Вообще, скажу, если бы не его покровительство, меня бы давно вышвырнули из Ташкента. Прямо с семьей, двадцать четыре часа на сборы. Я же не отношусь к разрешенным евреям: в армии не служил, университет не окончил, купцом первой и второй гильдий не бывал.

– Ну а ваши статьи по истории алхимии в журналах...

– В очень специальных журналах. А начальство таких не читает, начальство читает «Новое время». А ваш Казадупов и «Время» не читает, совсем безбуквенный человек. Так что если бы не князь...

Отец Кирилл поблагодарил за показ и стал прощаться.

Кондратьич молча смотрел на него:

– Не стоит благодарности. Это ведь так, декорации...

Отец Кирилл остановился.

В реторте рядом с ним закипело, но Кондратьич стоял недвижно, как восковая фигура. Жидкость, выкипев, заплевала огонь.

– Декорации? – переспросил отец Кирилл.

– Ну да. Небольшой театр для непосвященных. Хотя нет, проверяю разные иногда рецепты из алхимических трактатов. Но главное, конечно, не здесь...

Отец Кирилл почувствовал сухие пальцы алхимика на своей ладони.

– Только не смейтесь. За мной усилили слежку, батюшка. На волоске вишу. А времени – времени! – ой как мало. Так что вынужден вам показать...

Направился в угол, где стояла гитара. Взял ее, словно собираясь заиграть. Щипнул пару струн, покрутил колки.

Часть стены стала медленно подниматься.

– Запомните, батюшка, струна «ля» и... впрочем, потом еще покажу, – шепнул у самого уха, пока отец Кирилл глядел на подъем стены.

Кондратьич пролезал в проем; из глубины выпросталась его рука, приглашая следовать.

– Двое людей, кому теперь довериться могу... – говорил Кондратьич, расхаживая по довольно просторному помещению, особенно после тесноты того, откуда они сюда залезли.

В центре стояла современного вида конструкция, похожая на фабричный станок по выработке неизвестно чего.

– Двое людей, – остановился подле него Кондратьич, – вы и великий князь. Поэтому хочу, чтобы и вы знали, на случай, если они меня все-таки...

– Что это?

– Алхимический аппарат нового века, доставлен по частям из Англии благодаря щедрости великого князя... А вы-то думали, что мы до сих пор ретортами и BalneumMariae, ванночкой Марии Еврейки, пользуемся, а? Нет, со средних веков алхимия скакнула далеко вперед, страшно далеко! Только алхимики держат это в тайне и сами же первыми окрестили ее лженаукой и шарлатанством. А загляните внимательнее в подвалы Лондона, Берлина, Киева, и вы найдете такие сюрпризы...

– Вы хотите сказать, что люди уже умеют получать алхимическим путем золото?

– Опять вы о золоте, ужас какой-то... Вам нужно золото? Золото, а?

– Нет.

Отец Кирилл и сам не знал, отчего спрашивает о золоте, и смутился.

– И мне оно не нужно. Как говорил Зосима Панополитанский, если ты познаешь свой разум, оставь золото тем, кто хочет разрушить себя. Тут вещи более тонкие, тут дар власти, дар слова, чудотворения...

Отец Кирилл разглядывал «машину». В никелированной поверхности имелось окошко, Кондратьич подвел его к нему.

Два лица почти прижались к стеклу.

Внутри что-то горело. По прозрачным трубкам бежали пузыри.

– «Кокцио», или нагревание на медленном огне, – пояснил Кондратьич. – Самая сложная и опасная стадия, требует наблюдения. Оставь без присмотра – и взрыв...

– А если все пройдет гладко? – Отец Кирилл, закрыв левый глаз, глядел в окошко.

– Тогда через несколько стадий можно будет получить философский камень. Вы никогда не интересовались историей Вифлеемской звезды?

Отец Кирилл отступил от окошка, вспотел и кивнул.