Покой

По вечерам, когда Милевчик и горничная (ни он, ни она не жили в доме) уходили, а Джулиус работал в своей подвальной лаборатории, тетя отмокала в горячей ванне и часто просила меня принести новую книгу или доску для письма, ручку и бумагу для заметок. Вода была непрозрачной от ароматического масла и пены с ароматом сирени; при разговоре ее груди энергично поднимались из пучины и опускались вновь. Некогда маленькие и заостренные, они за два года, прошедшие между ее замужеством и возвращением моих родителей, превратились в шары, а плечи стали толстыми, как колени, которые она иногда поднимала над дымящейся водой.

Вы должны меня извинить. Я больше ничего не могу написать о поездке, которую мы с Лоис совершили к Голду, или о наших поисках зарытых сокровищ. Все, что мы делаем, неважно, я знаю; но есть вещи, которые если не важнее, то, по крайней мере, более насущны, чем другие, и поэтому я должен поведать вам (пишу в одиночестве в этой пустой комнате, и перо царапает бумагу, как мышь в стене), что очень болен. Кажется, мне еще не бывало так плохо – даже минувшей зимой, до того, как упало дерево Элеоноры Болд.

– Что ты пишешь, Ден?

– Ничего.

– Давай покажи тете Белле.

– Нет.

– Какой прилежный мальчик! Ты точно что-то пишешь.

– Он еще не умеет писать, Белла, – только свое имя печатными буквами и слова вроде «кот» и «крот». Но любит рисовать каракули и маленькие картинки. Зато читает все больше.

– Он показал мне книгу, которую принес ему Санта. Он ведь еще не может ее прочесть?

– Ну почему, может… чуть-чуть.

– Это изумительно. Будешь читать нам по вечерам, Ден.

Мой дед сказал:

– Не дразни ребенка.

– Но мы так делали, когда мама была жива, Ден. Все собирались в гостиной…

– Как правило, на кухне.

– Да, точно. Я забыла. В гостиной – по воскресеньям, на кухне – в другие дни, и мама, Белла или я читали вслух.

– Этим и займемся сейчас, – решила тетя Белла. – Я принесла журнал.

– Без меня, миссис Мартин, – заявила Мэб. – Мне лучше удается кекс.

Дед фыркнул, царапая железным наконечником трости по доскам кухонного пола.

– Не льсти себе, Мэб.

Тетя Арабелла прочитала:

– «Охотник за привидениями. Выпуск номер три» – очередной в нашем цикле, посвященном охотникам за привидениями. Каждый из этих рассказов о приключениях, связанных со сверхъестественным, основан на реальных событиях, хотя в некоторых случаях имена людей и названия места были изменены, чтобы защитить неприкосновенность частной жизни.

Моя мать сказала:

– Белла, это не рассказ, это статья!

– Рассказы больше не актуальны, Делла, их никто не читает.

– Мы бы ни за что не собирались кружочком, чтобы послушать, как мама читает статьи, – мы бы почувствовали себя очень глупо. Рада, что тебя не было здесь на Рождество; ты бы читала нам цены на свинину с сельскохозяйственной биржи.

– У нас был такой прекрасный снег, – сообщила Мэб.

Для каждой статьи в этом цикле мы заручились поддержкой надежного и опытного журналиста, разбирающегося в оккультизме.

«Ридженси» – назовем заведение так – новый и современный отель в одном из крупных восточных городов. Он взирает на окружающие здания с высоты пятнадцати этажей, где разместились три ресторана, большой бальный зал и множество красивых магазинов. Освещение, конечно, полностью от «Эдисон электрик», и во всем отеле нет номера без сантехники. Вестибюль построен по образцу бань Каракаллы и украшен мраморными колоннами, которые, как мы полагаем, заставили бы этого императора позеленеть от зависти.

И все же, хотя «Ридженси» процветает, привлекая состоятельных клиентов от Балтимора до Бостона, там не все в порядке. Управляющий и владельцы отеля не желают признаваться в этом публично, однако проявления, признанные сверхъестественными, были замечены рядом выдающихся персон, многие из которых не знали о том, что другие видели до них. Подобные проявления особенно заметны на четырнадцатом этаже – действительно, семь из десяти зарегистрированных инцидентов произошли там, остальные были на двенадцатом, шестнадцатом и первом этажах соответственно.

– Чушь собачья, – перебил дед. – Я дожил до глубоких лет и ни разу не слышал о призраке, который обитал бы не в доме или на кладбище, а где-то еще.