Читаем Покойник «по-флотски» полностью

Был на свете один-единственный человек, которого можно было бы уговорить помочь, – подруга-докторица. Но когда я, запыхавшись, прибежал в госпиталь, меня «утешили». Оказывается, к докторице после суда над медсестрой приперся какой-то клистирный идеолог и начал отчитывать: да как же это так, что в ее отделении работала особо опасная преступница? Докторица молча схватила подполковника медслужбы одной рукой за галстук, другой – за причинное место, подняла и с размаху посадила на семейку кактусов, которая тихонько стояла на табуретке в углу кабинета. Потом силой сунула начальнику в руки маленькое зеркальце и пинцет, приказала: «Работайте!», а сама села за стол и написала заявление об увольнении.

По ее адресу жили уже другие люди. Паспортный стол выдал справку: «Выписана за пределы Киева в связи со сменой места проживания». А где оно, это место, никто не знал. Что оставалось? Объявлять всесоюзный розыск? На каком основании? Новое расследование старого дела, скажу я начальству, а оно у меня спросит, есть ли у меня какие-то новые факты, кроме пьяной болтовни прапорщика. Так он же на трезвую голову от всего откажется. Мало что после выпитого литра водки померещится!

Почему-то понесло меня в то медучилище, где в свое время училась медсестра и преподавала ее старшая подруга. Вдруг остались старые симпатии? Меня отослали к завучу, пожилой женщине с колодочками фронтовых наград, среди которых выделялись два ордена Красной Звезды и один – Славы.

– Особа, которая вас интересует, – объяснила завуч, – никаких друзей среди преподавательского состава никогда не имела. Ее привлекали исключительно студенты, точнее – студентки. Вы, наверно, знаете, что у нас девичий контингент. Мальчики идут либо в первое училище, либо сразу в мединститут. Так вот, она готова была со своими ученицами не только дневать, но и ночевать. В прямом смысле слова – приглашала их домой, оставляла у себя до утра. Я не намекаю на какую-то аморалку, избави Бог! Но есть правила: иногородние обязаны ночевать в общежитии, поскольку дирекция отвечает за них круглосуточно. В конце концов, мы попросили эту даму написать заявление, поскольку она противопоставила себя коллективу. А потом поползли сплетни. Догадываетесь, какие именно?

– Догадываюсь. «Монахиню» Дидро читал еще в Университете.

Фронтовичка посмотрела на меня так, словно я был какой-то уникальной формой не очень распространенной болезни:

– Юрфак? Заочно?

– Философский, стационар.

– Говорят, в Израиле это лечат, – вздохнула она.

– Что лечат?

– То, что принуждает выпускника философского факультета наниматься на работу в милицию.

– Не знаю, я там не был. И наверняка никогда не буду.

– Не зарекайтесь, юноша, – сказала завуч, – лучше найдите себе молодую, красивую еврейку, женитесь на ней и уезжайте. Если вы такой уж неизлечимый философ, то можете и там служить в полиции. Вас будут бояться воры и уважать соседи. На старости лет вы превратитесь в настоящего еврея. Будете сидеть вечерами на стульчике перед собственным домом где-нибудь в Хайфе или даже в Тель-Авиве. Будете потягивать фруктовую водку и разговаривать с такими же, как и вы, старыми жидами, за политику. А вокруг будет бегать куча ваших внуков. Знаете, если бы у меня была внучка или молодая дочь, я бы вас сосватала. Но у меня никогда не могло быть детей… Вы, наверное, и не слыхали, что до самого конца сорок третьего года фронтовая санитарка или медсестра должна была вытягивать с поля боя раненных вместе с их оружием. Солдатик мог по дороге умереть от потери крови – это считалось нормальным. Но попробуй не приволоки винтовку или автомат! Пошлют обратно – ползи! Вот так два – три дня поползаешь в холодной воде, в снегу, в смеси льда с грязью – какие там дети! Вот чем я заплатила за нашу славную победу над фашизмом.

Я больше не искал докторицу. И не подавал рапорт о пересмотре дела. Потому, что там, где есть любовь, нет логики. А там, где есть логика, нечего делать инспектору Киевского уголовного розыска. Но я погрешил бы супротив самого себя, если бы по личным каналам не навел определенные справки через Главное управление по отбытию наказаний нашего министерства. Выяснилось, что неизвестный мне любовник в колонии, где отбывала срок медсестра, не засветился. На свидание к ней приезжала исключительно какая-то красивая женщина, которая представлялась дальней родственницей. Чуть не забыл – вся непосредственная родня осужденной, а также ее коллеги и знакомые, открестились от нее еще после ареста.

Моего Старика тоже, вероятно, что-то тревожило, потому что однажды он пришел в мой кабинетик и без предисловий рассказал то, что я уже знал – о родственнице, которая посещает нашу бывшую подследственную:

– А я и не верил, что дружба между женщинами может быть сильнее, чем любовь…

Перейти на страницу:

Все книги серии Инспектор и кофе (киевский детектив в стиле «ретро»)

Покойник «по-флотски»
Покойник «по-флотски»

Валерий и Наталя Лапикуры – в недавнем прошлом популярнейшие журналисты-политологи телеканала УТ-1 (программы «Акценты», «Югославия. Мертвый сезон» и др.) дебютируют в новом для них жанре – детектив в стиле ретро. В ваших руках – первая книга многотомного сериала «Инспектор и кофе». Точнее – авторский перевод украинского оригинала для русскоязычного читателя.Инспектор Киевского уголовного розыска Алексей Сирота – не вымышленный персонаж. Офицер с почти такой же фамилией, давний друг авторов, действительно работал в столичной милиции в 70-е годы теперь уже прошлого столетия. Это были времена, когда при всех гримасах социалистического строя милиция, во всяком случае, лучшая ее часть, честно исполняла свой служебный долг по защите простого человека от посягательств преступного мира. И не вина Алексея Сироты и его коллег, что нынче слово «мент» из полушутливого превратилось в бранное.Инспектор Сирота (вернее, его прототип) трагически погиб в конце 70-х. Его друзья – Валерий и Наталя Лапикуры – воскресили инспектора в своих книгах.Авторский перевод.

Валерий Павлович Лапикура , Наталья Михайловна Лапикура

Детективы / Полицейские детективы
Следующая станция – смерть
Следующая станция – смерть

Валерий и Наталя Лапикуры – в недавнем прошлом популярнейшие журналисты-политологи телеканала УТ-1 (программы «Акценты», «Югославия. Мертвый сезон» и др.) дебютируют в новом для них жанре – детектив в стиле ретро. В ваших руках – первая книга многотомного сериала «Инспектор и кофе». Точнее – авторский перевод украинского оригинала для русскоязычного читателя.Инспектор Киевского уголовного розыска Алексей Сирота – не вымышленный персонаж. Офицер с почти такой же фамилией, давний друг авторов, действительно работал в столичной милиции в 70-е годы теперь уже прошлого столетия. Это были времена, когда при всех гримасах социалистического строя милиция, во всяком случае, лучшая ее часть, честно исполняла свой служебный долг по защите простого человека от посягательств преступного мира. И не вина Алексея Сироты и его коллег, что нынче слово «мент» из полушутливого превратилось в бранное.Инспектор Сирота (вернее, его прототип) трагически погиб в конце 70-х. Его друзья – Валерий и Наталя Лапикуры – воскресили инспектора в своих книгах.Авторский перевод.

Валерий Павлович Лапикура , Наталья Михайловна Лапикура

Детективы / Полицейские детективы
Исчезнувший поезд
Исчезнувший поезд

Валерий и Наталя Лапикуры – в недавнем прошлом популярнейшие журналисты-политологи телеканала УТ-1 (программы «Акценты», «Югославия. Мертвый сезон» и др.) дебютируют в новом для них жанре – детектив в стиле ретро. В ваших руках – первая книга многотомного сериала «Инспектор и кофе». Точнее – авторский перевод украинского оригинала для русскоязычного читателя.Инспектор Киевского уголовного розыска Алексей Сирота – не вымышленный персонаж. Офицер с почти такой же фамилией, давний друг авторов, действительно работал в столичной милиции в 70-е годы теперь уже прошлого столетия. Это были времена, когда при всех гримасах социалистического строя милиция, во всяком случае, лучшая ее часть, честно исполняла свой служебный долг по защите простого человека от посягательств преступного мира. И не вина Алексея Сироты и его коллег, что нынче слово «мент» из полушутливого превратилось в бранное.Инспектор Сирота (вернее, его прототип) трагически погиб в конце 70-х. Его друзья – Валерий и Наталя Лапикуры – воскресили инспектора в своих книгах.Авторский перевод.

Валерий Павлович Лапикура , Наталья Михайловна Лапикура

Детективы / Полицейские детективы

Похожие книги

Змеиный гаджет
Змеиный гаджет

Даша Васильева – мастер художественных неприятностей. Зашла она в кафе попить чаю и случайно увидела связку ключей на соседнем столике. По словам бармена, ключи забыли девушки, которые съели много вкусного и убежали, забыв не только ключи, но и оплатить заказ. Даша – добрая душа – попросила своего зятя дать объявление о находке в социальных сетях и при этом указать номер ее телефона. И тут началось! Посыпались звонки от очень странных людей, которые делали очень странные предложения. Один из них представился родственником растеряхи и предложил Васильевой встретиться в торговом центре.Зря Даша согласилась. Но кто же знал, что «родственник» поведет себя совершенно неадекватно и попытается отобрать у нее сумку! Ну и какая женщина отдаст свою новую сумочку? Дашенька вцепилась в ремешок, начала кричать, грабитель дал деру.А теперь представьте, что этот тип станет клиентом детективного агентства полковника Дегтярева. И Александр Михайлович с Дашей будут землю рыть, чтобы выяснить главную тайну его жизни!

Дарья Аркадьевна Донцова , Дарья Донцова

Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Прочие Детективы