Покойник в кювете

— Разве без тебя ее одолеешь? Так что впрягайся в работу.

— Вот так сразу?

— А то нет? Поедешь в командировку.

— В Москву?

— Разбежался. В Тихую Речку — в тридцати километрах от нас.

— Командировочные будут?

— Обойдешься. У тебя бесплатный проезд. Туда-обратно смотаешься, в сутки уложишься. Довольствуйся тем, что отвлечешься от семейной жизни. Кстати, пополнение не предвидится?

— Нет. Мы с Анькой решили первый год посвятить себе, а потому всё делаем аккуратно.

— Мы с Танькой тоже так думали. На предмет аккуратности. А теперь вот третьего ждем, — вздохнул Сергей.

— Ты всегда был ударником. Как она?

— Сегодня ночью пришлось вызвать «скорую». Положили на сохранение.

— Понял. Базар закрываем. Нагружай меня по полной и занимайся своими делами. Теперь ты один с двумя детьми. Если что, я тебя прикрою. Вводи меня в тему.

— Спасибо, старик, но сейчас мне даже лучше отвлечься работой, а то всякая дребедень в голову лезет. А с детьми теща сидит. Теперь к теме.

Сергей полчаса вводил Никиту в тему, не нагружая его своими соображениями. Под занавес он спросил:

— Что думаешь? Поделись свежим, незамыленным взглядом.

Никита задумчиво провел ладонью по подбородку.

— Я вот что подумал: а не мог ли быть легальный бизнес — всякая там канцелярщина — прикрытием для другого, нелегального бизнеса?

Сергей поморщился.

— Для какого? Игорного? Для наркотиков? Проституции? Более чем сомнительно. Типаж не тот.

— Ну о типаже пока рано судить по отзывам двух человек. Тем более, что один из них с большой долей вероятности может оказаться весьма заинтересованным лицом. Одно ясно — надо копать. Искать концы.

— Вот и поезжай их искать. В Тихой Речке.

— Есть, — сказал Никита и встал из-за стола.

Два часа спустя он вышел из электрички в Тихой Речке. Это была ее конечная остановка и, выгрузив немногочисленных пассажиров, она отправилась в депо.

Городок встретил его порывами ветра, поднимавшего столбы пыли на пустынной привокзальный площади. Единственным признаком нового тысячелетия здесь был киоск МакДональдс, торговавший гамбургерами.

Мимо Никиты пробежал пес с облезлым боком, повертелся у киоска, понюхал воздух и побежал дальше по своим делам.

У случайного прохожего Никита спросил, как пройти на Садовую улицу.

— Это на окраине. У самой речки. Автобус туда не ходит. Так что вам придется чапать туда пешком.

— И далеко чапать?

— Да с пару километров будет. Никак не меньше. Если не больше.

— Хоть на этом берегу? Или на том? — озабоченно спросил Никита, сомневавшийся в паромной переправе в таком захолустье.

— На этом, — успокоил его прохожий.

— А как идти на эту окраину?

— Обогнете гамбургеры. За ними улица будет. Она вас аккурат к речке выведет. А там спросите.

Пара километров растянулась на добрых три, которые кончились тем, что Никита вышел на высокий берег реки, с которого виднелись прекрасные заливные луга с пасущимися коровами. Речка была неширокой с густым кустарником у воды.

Солнце стояло в зените, над горизонтом зависли кучевые облака.

Сплошная идиллия и жара.

Только коровам было не до нее. Они дружно махали хвостами, отгоняя слепней.

Вполне деревенский пейзаж. Так оценил его Никита и пошел по Садовой улице, протянувшейся вдоль берега.

За выцветшей калиткой с прибитой к ней жестяной пластиной с номером 22 он увидел обычный, ничем не примечательный деревенский дом с примыкавшими к нему яблоневым садом и огородом.

За забором не было ни души. Всех одолел полуденный зной.

Никита и крикнул:

— Хозяева! Здравствуйте!

В ответ тишина.

Только на третьей попытке ему отозвался пес ленивым «гав», даже не удосужившись вылезти из будки. На террасе отдернулась и снова задернулась занавеска. Минуту спустя на крыльцо вышла женщина в темном домашнем халате. Некоторое время она всматривалась в Никиту, приложив ладонь ко лбу козырьком.

Полчаса спустя он пил чай с душистым земляничным вареньем.

В ближнем лесу в местах вырубки разрослась эта замечательная ягода, и Ольга Владимировна — мать Людмилы — каждое лето запасалась на зиму вкуснейшим вареньем. Никита искренне похвалил его и тут же получил в подарок банку с ним.

Исподволь он перевел разговор на тему, которая привела его в Тихую Речку.

Гибель Василия Соколова для Ольги Владимировны не была новостью. Ей в тот же день позвонила Людмила и обо всем рассказала.

От Ольги Владимировны Никита узнал, что молодого человека, навестившего ее дочь, звали Игнатом Власовым. Он был ухажер Людмилы чуть ли не с детских лет. Но в Тихой Речке он больше не жил, куда уехал, она не знала.

— Вы поговорите с Галиной Прохоровой, — сказала мать Людмилы. — Она живет через дом. Они учились в одном классе. Моя Людмилка, Игнат и Галина. И были очень дружны. Может, она что знает.

На этом Никита распрощался с Ольгой Владимировной.

Галина Прохорова оказалась дома и встретила Никиту приветливо. Посочувствовала чужому горю и предложила чай. От чая Никита отказался.

Они были на кухне, и он с удовольствием наблюдал за тем, как у молодой женщины всё спорилось в руках: она готовила обед, управляясь одновременно с кастрюлей и сковородкой, и рассказывала про Иги.