Покойник в кювете

— Ты имеешь в виду, что хоронить его придется за госсчет, и вам предстоит расхлебывать все процедурные сложности?

— Именно, — процедил Сергей.

— Видишь ли, Серега, гражданская сознательность — естественный атрибут для работников правоохранительных органов — совсем не обязательна для рядового обывателя, которого только что обули, лишив его мечты об уютной семейной жизни. Тем не менее я вам сочувствую.

— Заткни свое сочувствие знаешь куда?

— Знаю, — ответил Никита и отключил мобильник.

Нельзя злоупотреблять терпением друга. Так можно его потерять.

Он отправился в редакцию «Вестника».

Все сложилось наилучшим образом. Горыныча в редакции не было, и как результат на следующий день в газете появилось объявление:

«13-го числа сего месяца в 16.00 состоится гражданская панихида по нашему земляку и активному члену коммунального сообщества в деревне Кочки г-ну Смагину Юрию Петровичу, скоропостижно скончавшемуся при загадочных обстоятельствах в придорожной канаве.

Приглашаются все заинтересованные лица».

Прежде чем поставить свою подпись, разрешавшую выпуск очередного номера газеты, ответственный редактор Лидия Ивановна Смирнова переговорила с Никитой с глазу на глаз в кабинете Горыныча.

— Никитушка, слава богу, Горыныч собирается в отпуск и поехал за билетами. Сам видишь, я его замещаю.

— С чем вас и поздравляю. И куда он решил податься в бега?

— В Анталию.

— Говорят, славное местечко. Я там ни разу не был.

— Какие ваши годы. Еще успеете.

— Хотелось бы пораньше. А то годы имеют тенденцию лететь незаметно и быстро, как птицы.

— И с каждым годом все быстрее, — подтвердила Лидия Ивановна. — Кстати, я в Анталии тоже не была.

— А не махнуть ли нам туда вместе, а, Лидия Ивановна?

Ответственный редактор рассмеялась.

— Меня муж не отпустит. Тем более с вами.

— Вот так всегда. Стоит задумать что-либо хорошее, как тут же возникает форс-мажор.

— Да. Обычная история. Ну да ладно. Хватит об этом. Вернемся к теме.

— Значит, к Горынычу, — вздохнул Никита.

— Ты напрасно о нем так плохо думаешь. Работа у него такая.

— Ну да. Экстремальная.

— Между прочим, сегодня он снял с тебя табу.

— То есть негласный запрет меня печатать?

Лидия Ивановна кивнула головой.

— С чего это вдруг?

— Проникся к твоему, как он считает, бедственному положению.

— Ну это явное преувеличение, — недовольным тоном сказал Никита.

— Знаю. Светлана тебе не даст утонуть или зачахнуть.

Боже мой! В этом городе все знают всё о всех. Только не хотят знать, кто убил Смагина.

— Тем не менее согласись, что это достаточно благородный жест с его стороны.

Никита выдержал паузу и сказал:

— Оценил благородство Горыныча.

— Но…

— Конечно, без «но» не обошлось.

Лидия Ивановна положила перед ним лист бумаги с пронумерованными сверху вниз фамилиями. В общей сложности их было пять.

— Об этих людей, Никита, вам лучше не писать. Не теряйте время. Я все равно не пропущу ваш материал. В мои годы поздно становиться внештатным редактором.

— А если я напишу о них хорошее?

— Все хорошее у вас, Никита, получается с подковыркой или с двойным дном. Лучше нам с вами не рисковать и без того шатким положением в газете. И самой газеты.

Первым в списке стоял Лагоев.

— Остальные, надо полагать, тоже скрытые или возможные доноры нашего таблойда?

Лидия Ивановна кивнула головой. Никита пробежал глазами список и облегченно вздохнул.

— Смагина в нем нет, и скажем прямо, при любом раскладе в его нынешнем состоянии он вряд ли смог бы оказать газете денежное вспомоществование.

— Именно поэтому я пропустила ваше весьма сомнительное объявление. Надеюсь, Никита, вы знаете, что делаете. Естественно, гонорар вы за него не получите, но и платить за объявление вам не придется. Как сотруднику газеты. Жду от вас интересного материала, — сказала Лидия Ивановна и протянула руку.

Дома Никита повесил список у себя над рабочим столом и растянулся на диване.

Вечером к нему заглянула Светлана. Увидев список, она спросила:

— Кто это?

— Надо полагать, это местная элита, — сказал он. — Раз в нем фигурирует Лагоев.

— Почему я никого не знаю в этом списке, кроме него?

Действительно, почему? Кому еще знать поименно местную элиту как не служащей управы?

— Я тоже никого кроме Лагоева не знаю, — сказал Никита. — Но, очевидно, по неведомым для меня причинам это весьма значимые для Горыныча люди. Во всяком случае, я не помню их имена среди рекламодателей. Если только они не подпольные миллионеры и не финансируют наш листок исподтишка. В любом случае я никоим образом не должен упоминать их имена, если вдруг вздумаю что-либо напечатать в «Вестнике».

— Как это приятно слышать, — улыбнулась Светлана, думая о том, что чем меньше времени Никита будет уделять своим репортерским штучкам, тем больше шансов на то, что у него сложится карьера.

Глава 11