Покойник в кювете

— Ну да ладно, оставим Лагоева в покое, — вернулся к теме Сергей. — Вернемся к снимку, на который вы даже не удосужились взглянуть. Из того секстета, что запечатлен на нем, выпали Смагин и Рогов. Первый приехал получить должок, второй его приютил. Для обоих это кончилось смертельным исходом.

— Неужели вы в самом деле думаете, что я или Лагоев к этому причастны? Вы сами подумайте, стал бы Смага столько лет ждать, когда ему вернут должок, и после этого свалиться вдруг неизвестно откуда.

— Почему неизвестно откуда? Из Москвы.

— И вообще этот Смага был еще тот подарочек. Не помню, чтобы кто-нибудь просил у него в долг. Он всегда был жмот. Да и откуда могли у него взяться деньги? Отец был пьяница. Смага нигде никогда не работал.

«В общих чертах о нем то же самое говорил участковый», — подумал Никита.

— А на снимке вы с ним чуть ли не в обнимку сидите, — сказал Сергей.

— А чему удивляться? Были тогда все поддатые. Сами понимаете, общее состояние души. Людей отпустили на волю. Отчего не порадоваться за них. Как-никак, можно сказать, с одного двора. В общем, чувствовали себя как братья.

— А точнее нельзя? Как братья или братки? — спросил Сергей, убирая фотографию.

Еще недавно сдержанный Юнусов мгновенно преобразился.

— Так не надо, начальник, — сказал он, глядя на Сергея тяжелым взглядом. — Не было братков, и нечего вешать на нас чужие грехи.

— А вы помните всех на фотографии? — спросил Сергей.

— А то нет?

Юнусова отпустило, и он заговорил вполне миролюбиво.

— Естественно, там был Лага… Буду называть всех по кличкам. С ними он вас уже познакомил. И мне будет приятно хоть мысленно окунуться в былое и хоть на мгновение почувствовать себя снова молодым. Это как запах шашлыка. Как будто ветром занесло из-за чужого забора. Сам не поешь, а ноздри всё-таки приятно пощекочет. Значит, так: еще там были, кроме Лаги, меня и Смаги, Рогалик, Гусь и Утюг. Вот и всё.

— А почему вы особо выделяете все время Лагоева?

— А почему не выделять? С другими я просто не в контакте.

— И с Лапчатым тоже?

Юнусов замялся, потом сказал:

— Да как-то возник он у меня на горизонте. Когда вернулся к нам в город. Видно, почувствовал себя одиноко. Хотел восстановить старые связи и каким-то образом вышел на меня. Я уточнять не стал. Неинтересно было. Мы с ним никогда близки не были.

— Отчего так?

— С Рогаликом, Смагой и Лагой мы вместе росли, а Лапчатого на прицепе Смага притащил. Их отсидка сблизила. А для нас он так и остался чужак.

— И вы с ним расстались? Вот так вот, ни о чем не договорившись?

— А было о чем договариваться? — в свою очередь спросил Юнусов и, не услышав ответа, сказал: — Вот сами видите, не о чем было договариваться, а переливать из пустого в порожнее какой смысл? Нет общих дел. Так вот и расстались и с тех пор не виделись.

— А что с ним приключилось на днях, вы в курсе?

— Не слежу за новостями. За день так намотаешься, что не до них. Одно желание: прийти домой и вытянуться на тахте. Спасибо Лаге. Просветил. Так что я в курсе. Сочувствую Лапчатому.

— И про Утюга вы ничего не знаете?

— Про него тем более.

— Почему тем более? Он же ваш, деповский.

— Я с детства большей частью торчал на Первомайской. Она стала для меня как дом родной.

— Почему так?

— Не знаю. Само собой так вышло. Ребята там были интереснее. А деповские — просто шпана. Правда, с тех пор с Первомайской дружу только с Лагой. Вы уж меня извините, но если у вас нет ко мне конкретных вопросов, то мне работать надо.

— Есть конкретный вопрос: кто убил Смагина с Роговым и покушался на Гусева?

Юнусов опешил, а потом расхохотался в полный голос. Настолько громко и неожиданно, что его работники оторвались от машин и уставились на него.

Смахнув выступившие слезы, Юнусов сказал:

— Ребята, бывайте здоровы, а мне действительно работать надо. Вы, кажется, ветер в поле ищете.

«Опять нас выставляют за дверь и снова ни с чем», — подумал Никита.

Сергей ничего не подумал. Он давно свыкся с мыслью, что значительная часть его работы состоит из рутинных вопросов и ответов, которые со временем становятся декорациями, на фоне которых постепенно вырисовывается преступление.

Когда они отъезжали от АЗС, Сергей сказал водителю:

— Съедешь с шоссе и остановишься вон за тем кустарником за кюветом. Понаблюдаем за Юнусовым.

Юнусов вышел из мастерской через пять минут и сел в тойоту. Его машина пронеслась мимо них на большой скорости.

— Гони за ним, — сказал Сергей.

Юнусов спешил. Закладывал лихие виражи, не соблюдал разметку, подрезал другие машины и в рекордное время доехал до города. Здесь он прыть убавил и вошел в нормальный скоростной режим с соблюдением ПДД.

Машину Юнусов бросил на парковке возле универсама Лагоева.

— Что и требовалось доказать, — сказал Сергей. — Едем к себе. Обмозговать всё надо. А Лагоев с Юнусовым вместе держат круговую оборону.

— Ты им не веришь?

— У меня в равной степени нет оснований им верить или не верить.

— А что у нас есть?

— Есть фотография, на которой двое убитых и один, на которого покушались. Это единственная улика, которой мы располагаем. Будем ее отрабатывать.