Покойники тоже плачут

— Так, может, теперь знает, — предположил Королев. — В любом случае его надо в наших целях использовать. Кое-что я про него выяснил. Приблизительно, правда, но все-таки надеюсь, он наш человек. По воспитанию, образованию и прочему. Как говорится, одной крови. К тому же другого выхода у него нет. А он, работая на нас, будет действовать в своих собственных интересах. Я хочу с ним встретиться в самое ближайшее время и все ему объяснить.

* * *

Оськин зашел в магазин, чтобы запастить продуктами, и поднялся в квартиру своей бабушки. Она отъехала на время в Клин к родственникам, и он имел возможность пожить в ее крошечной однокомнатной конуре: До этого он снимал квартиру по объявлению в газете, но однажды заметил за ней наблюдение. И не важно, кто это был — бандиты или милиция. И те, и другие привели бы его к одному и тому же финишу. Пришлось срочно собирать вещи и уходить ночью через чердак. Конечно, его могли вычислить, звоня по публикуемым телефонам, встречаясь с маклерами и показывая им его фотографию. Техника известная.

Гарик начал жить где попало — у дальних родственников, у приятелей, у подруг, однако нигде долго не задерживался. Во-первых, хозяевам не нравилось, что он постоянно пил, а во-вторых, у всех своя жизнь. К себе домой он не возвращался. Родители сказали, что его неоднократно требовали к телефону, а однажды за ним даже приехали на дорогой черной машине и явно не для того, чтобы отвезти его на званый ужин. Хорошо еще, с деньгами проблем не было. Надо бы слинять за границу, но noKd стремно. Да и хотелось бы сначала здесь разобраться, что, собственно, произошло. Умышленная это акция или случайность?

Гарик разглядывал уставленную бутылками витрину и думал, что же ему взять на этот раз. Когда ему надоедала водка, он переходил на коньяк, с коньяка на виски, с виски на крепленое вино, после чего снова возвращался к водке. Сейчас ему уже все надоело, но остановиться он не мог. Он знал, что произошло с Клочковым и Валентиной, и ему было страшно. Все-таки нужно найти в себе силы и бросить пить. Голова плохо соображает. Так можно сделать один неверный шаг, и все, прощай жизнь молодая!

На плечо ему легла тяжелая рука. Гарик вздрогнул, повернул голову и уперся взглядом в нубуковую куртку где-то на уровне груди. Подняв голову, он увидел широкую улыбающуюся физиономию, совершенно незнакомую ему.

— Здорово, Игорек, — радостно сказал гигант и обнял Оськина за плечи, да так, что тот потерял дыхание. — Сообразим на троих?

И он кивнул на амбала, который стоял в двух шагах от них и тоже радостно лыбился. Оськин попытался что-то ответить, но у него ничего не получилось. Все трое вышли из магазина. Оськина подвели к стоявшему у тротуара «Мерседесу» и усадили на заднее сиденье между двумя ребятами в кожанках. Машина мягко тронулась.

— Куда едем? — дрогнувшим голосом поинтересовался Гарик.

— Сначала будем разговаривать, — бесстрастно ответил один из амбалов. — А там — в зависимости от результатов. Или вернем сюда же, где тебя взяли, или на кладбище.

Проехав менее километра, остановились у небольшого пустынного сквера, погруженного в темноту в этот вечерний час. Гарику помогли выбраться из машины и влепили такой удар по физиономии, что он едва не перелетел через багажник. Когда его подняли, из разбитых губ обильно текла кровь.

— Ну что, друг? Больно? — заботливо спросил все тот же амбал, видимо, уполномоченный вести беседу. — Рассказывай, чего ты с нашим товаром затеял?

— Ничего я не затеял! — жалобно, с истерической нотой в голосе заблеял Оськин. — Я тут ни при чем! Их наверняка случайно забрали, сапоги эти…

Он не успел договорить, потому что следующий удар, посильнее первого, отбросил его метра на три от машины. После него он поднялся не сразу. Щека его стала похожа на сырой антрекот.

— Ну ладно, — спокойно произнес амбал. — Пока хватит. Тебе просили передать, что дают две недели сроку. Ну, максимум месяц, если будут на то уважительные причины. Кто передал, ты и сам знаешь. В свое время ты нам хорошо помог, ну а теперь кто знает, что у тебя на уме? Ты этого паренька на работу привлек? Вот теперь докажи, что вы с ним не замутили все это на пару. Если через месяц порошок не будет у нас, будем тебя мочить. Сам понимаешь, другого выхода у нас нет. Свинтиться не пытайся, достанем хоть в Антарктиде. Тогда хуже будет. Знаем, где вся твоя родня кантуется, до пятого колена.

Оськин слушал, тупо глядя в землю и глотая кровь, заполнявшую рот. Он хорошо знал, что эти ребята, если уж чего пообещают, не обманут.

— Ну, лады, — сказал амбал, обращаясь на этот раз к стоящим рядом парням. — Нужно будет его до дома подбросить, а то в таком виде в ментовку загребут. И утрите ему морду, чтобы салон не запачкал.

* * *