Покойница для куклы

Ответ Хейдвиг был скорым. Она подхватила небольшой обломок гипса и швырнула его в Скандальщицу. Обрюзгшее сверхтолстое тулово не пострадало, но мадам потеряла то, что ценила дороже бутылки – свою рыжую прелесть. Почувствовав холод своим голым черепом, Скандальщица дико завопила и рухнула без сознания, будто громадный слон увидел перед собой крошечную серую мышку. Хейдвиг не стала терять времени и покинула такие ненавистные ей апартаменты, чтобы, как она надеялась, больше никогда в них не вернуться.

***

Прижимая к груди дорогую для нее папку, Хейдвиг села в машину, где ее давно ждал Икол.

– Это все? – поинтересовался он, бросив взгляд на грязную папку.

– Да, может понадобиться в работе, – ответила Хейдвиг. – А я сделала, как ты мне посоветовал, когда мы ехали в город. Запустила в Скандальщицу камнем.

– Хоть не убила?

– Динозавриху такой кусок точно не убьет, – улыбнулась Хейдвиг. – Она оказалась совсем лысой, представляешь?

Икол завел машину. На миг Хейдвиг показалось, что у него на всех пальцах нет ногтей, как будто их с мясом вырвали. Впрочем, она устала от стычки со Скандальщицей, и решила, что ей это только кажется. А еще через секунду она поняла, что все ногти у Икола были на месте. Очередной кошмарный глюк.

Пока машина неслась по мосту, Хейдвиг приходила в себя. Сейчас ее уже не пугала шальная скорость, даже наоборот: нравиться начала. «Надо будет купить байк и научиться на нем ездить, – решила она. – Точно „Харлей“. „Ямаха“ – в наихудшем варианте».

– Лучше сразу «Харлей», ведь ты не настолько богата, чтобы покупать дешевое, – услышала она голос Икола и решила ни о чем не думать: она уже заметила, насколько точно он угадывает ее мысли. Она откинулась на спинку кресла и расслабилась под «Money, Money, Money». «АВВА» Хейдвиг считала старой и нестильной группой, но сейчас почему-то она звучала в унисон ее мыслям и фантазиям. Деньги, деньги, деньги, много денег. Ну, может, и слава дизайнера, всемирно известного, обязательно известного. Прочего и не нужно. К чертям нищету! Все, что происходит с ней, это на самом деле, а не аббин сон. Вроде как в лотерею выиграла. Разумеется, скучать не придется, работа будет, но и денег немало. Может, со временем, она выйдет замуж. Да, обязательно за мужчину, который будет похож на Икола, только без этой идиотской телепатии…

Скорость снизилась постепенно. Машина заехала на парковку одного из тех торговых центров, которые обычно размещаются за городом. Хейдвиг вышла из машины и вместе и Иколом направилась к лифту.

Гам огромной страны по имени торговый центр оглушил Хейдвиг, а толпы, курсирующие от магазина к магазину, казались ей сумасшедшими; впрочем, через секунду она стала частью толпы и завертелась в этом водовороте людей, стекла и света. Их безумие стало ее безумцем, их беззаботность – ее беззаботностью, их сияющие глаза в момент получения новых покупок – ее глазами. Но впасть в состояние неизлечимого шопоголизма ей не дал Икол. У него на примете был один магазин, к которому он шел вместе с Хейдвиг, не позволяя ей поддаться общей эйфории.

Хотя этот магазин был неприметным из-за ярких и заманчивых витрин соседних бутиков и не имел вывески над входом, и двери были обыкновенными, пластиковыми, вроде тех, что ведут в квартиру или в офис, Икол уверенно пошел вниз по лестнице. Хейдвиг – за ним, надеясь, что не увидит там вторую Скандальщицу, а в нынешних условиях, это было вполне вероятно.

Разумеется, этого не произошло. Наоборот, небольшое помещение, в отличие от большого зала в лесном доме, ярко свидетельствовало и стиле и вкусе его владельцев. Стены были в плитке из красного дерева, покрытого темным лаком, обои были не бумажными или водными, – настоящий шелк с ручной росписью под ненавязчивый рисунок полевых цветов, на стенах крепились газовые лампы, которые можно было теперь увидеть только в музее. Дополняла общую картину музыка из шкатулки, кажется, мотив без слов, был такой: «Маскарад, иллюзорных лиц парад, маскарад, скрой лицо, чтоб никем ты узнан не был…» Икол, не ожидая, пока к ним кто-нибудь выйдет, подошел к стойке и ударил по звонку – такими могут вызывать швейцаров или администраторов гостиниц. Резкий звук диссонировал с мелодией шкатулки, но он возымел действие. Боковые двери медленно открылись, и в прихожую вплыло длинное шелестящее платье – это первое, что тогда запомнила Хейдвиг – конца позапрошлого века. Она улыбнулась. Платье зашевелилось и поплыло навстречу, и только сейчас Хейдвиг заметила: на нее внимательно смотрит улыбающаяся белая венецианская маска с прорезями для глаз. Маска немного подождала, производя на гостью определенный эффект, и потом тихо обратилась к Иколу. Ее голос напоминал шелест бумаги.

– Ты не мог найти кого-нибудь с более изысканным вкусом и элегантностью? Я не знаю, чем тут можно помочь. C’est terrible, mon cher ami. C’est terrible2. I have been watching her for all the time you have been here and I should say that nothing will fit her. She is a total freak3.