Поколение I

Постоянно растущий дефицит личного общения можно сравнить с наемным убийцей, который является исполнителем, но никак не организатором преступления. Так вот экранное время не только нанимает убийцу, но и на всякий случай само делает пару контрольных выстрелов.

Важное замечание: это не модель того, как личное общение и экранное время влияют на конкретных людей, потому что подростки, которые проводят больше времени в социальных сетях, также больше времени уделяют личному общению — в обоих случаях социально активные тинейджеры всегда более активны, нежели их менее общительные сверстники. Скорее это гипотеза, которая объясняет то, как оба фактора работают на уровне целого поколения: когда подростки проводят больше времени перед экранами и меньше времени общаются лично, тогда растет уровень одиночества.

^{Рис. 4.4. Вероятная модель возникновения и развития чувства одиночества у представителей поколения I}

Предположим, что не смартфоны делают людей более одинокими, а, наоборот, одиночество вынуждает чаще пользоваться смартфонами. Однако в условиях резкого и стремительного увеличения числа одиноких подростков это предположение никак нельзя признать логичным. Если одиночество вынуждает чаще пользоваться смартфонами, то ничем не объяснимый и взрывной рост одиночества с необходимостью должен был бы вызвать столь же внезапный рост популярности смартфонов. Представляется, что все произошло с точностью наоборот: внезапно ставшие популярными смартфоны увеличили экранное время, что, в свою очередь, привело к росту одиночества. Кроме того, как мы уже выяснили в прошлой главе, некоторые исследования доказали, что между пользованием социальными сетями и негативными эмоциями существует прямая зависимость: чем больше времени человек проводит в социальных сетях, тем больше негативных эмоций он испытывает.

Несмотря на то что тренд к увеличению числа подростков, которые чувствуют себя никому не нужными, зафиксирован как среди юношей, так и среди девушек, последних он затронул особенно сильно. С 2010 по 2015 год количество девушек, считающих себя отверженными, возросло на 48 %, а юношей — на 27 %. Девушки пользуются социальными сетями чаще, чем юноши, соответственно, вероятность того, что после просмотра фотографий с вечеринок, на которые их не пригласили, они будут чувствовать себя отверженными и одинокими, значительно выше. Кроме того, социальные сети идеально приспособлены для выражения вербальной агрессии, которую обычно выбирают девушки. Ни для кого не секрет, что юноши во все времена отдавали предпочтение насилию физическому, а девушки — вербальному, и с появлением Интернета ситуация не изменилась. Социальные сети предоставляют ученицам средней и старшей школы круглосуточно работающую площадку, которая идеально приспособлена для травли и остракизма других девушек. Девушки становятся жертвами кибербуллинга в два раза чаще, чем юноши; согласно опросу YRBSS, кибербуллингу подвергаются 22 % девушек и 10 % юношей. Социальная жизнь девушек поколения I проходит онлайн, поэтому нет ничего удивительного в том, что они чувствуют себя отверженными и одинокими в жизни обычной.

Боюсь, я буду жить: Депрессия

Судя по профилю на Tumblr, у Лауры темные волнистые волосы, а на вид ей можно дать не более 16 лет. Свою страницу она назвала «жизнь депрессивного человека» (a depressed person life). Все ее посты преисполнены болью и отчаянием: «Депрессия накрывает так. Однажды утром ты просыпаешься и боишься, что будешь жить», «Я не знаю, почему я такая тупая. Я не знаю, почему я такая несчастная» и «Все выглядят такими счастливыми. Почему я не могу выглядеть счастливой?» Вкладку своей страницы в браузере она озаглавила одним словом — «сломлена» (broken).

Такая депрессия, как у Лауры, в наши дни, вероятно, встречается гораздо чаще, чем раньше. Многие родители и преподаватели переживают, что непрерывное пользование смартфонами (особенное беспокойство у них у них вызывают бесконечные уведомления о входящих сообщениях) породило эмоционально неустойчивое, склонное к депрессиям поколение. Этот вопрос часто обсуждался, и поэтому он достаточно хорошо изучен, благо что многие темы были подчерпнуты из отчетов консультационных центров колледжей. Выяснилось, что студенты все чаще обращаются к администрации за помощью, причем проблемы всего за несколько лет стали очень серьезными. Впрочем, полагаю, что на восприятие сотрудников колледжей повлияло множество неучтенных ими внешних факторов, в том числе то, что современные студенты в целом стали чаще жаловаться и просить о помощи.