Поколение I

Судя по словам Жасмин, она уверена, что ей все должны (Что значит, нет никаких гарантий? Кто их должен давать?), однако в уточнениях слышны нотки отчаяния; она понимает, что, даже приложив в два раза больше усилий, она в лучшем случае добьется в два раза меньшего результата. Вообще у меня сложилось стойкое впечатление, что мои студенты искренне завидуют своим родителям, которым не пришлось влезать в долги и четыре года (а то и больше) корпеть над учебниками, чтобы получить хорошую работу.

Надо признать, что для зависти у них есть основание: за период с 1990 по 2013 год заработная плата обычного американца со средним образованием снизилась на 13 %, из чего следует, что отныне причислять себя к среднему классу может только человек с высшим образованием. В то же время учеба в колледже сильно подорожала; из-за сокращения государственных расходов на образование и многих других факторов стоимость обучения взлетела до небес, что вынуждает многих студентов брать непосильные кредиты. В 2016 году среднестатистический выпускник колледжа имел долг 37 173 долларов, в 2005 году — 22 575 долларов, а в 1993 году всего 9727 долларов. Айдженеры попали в замкнутый круг: чтобы двигаться вперед и зарабатывать в будущем хорошие деньги, они должны закончить колледж, но для этого им сначала надо взять неподъемный кредит. Не удивительно, что они впадают в отчаяние и просто ищут работу — любую работу, которая поможет погасить долги по кредитам.

Место работы

Некоторые эксперты высказывали мнение, что у работодателей могут возникнуть сложности с наймом айдженеров и молодых миллениалов на работу, поскольку они все якобы хотят работать только на себя. Авторы доклада рекламного агентства Sparks&Honey пришли к выводу, что «предпринимательство заложено в ДНК [айдженеров]», поскольку в ходе исследования они выяснили, что многие старшеклассники (в отличие от студентов) мечтают когда-нибудь открыть свое дело. Но подобные устремления можно объяснить возрастом; старшеклассники, в отличие от студентов (надо ли напоминать, что некоторые известные предприниматели бросали учебу в колледже, не видя в ней никакого толка), всегда переоценивали свои предпринимательские таланты и имели слишком радужные представления о бизнесе. Тем не менее многие эксперты считают, что среди миллениалов возрождается дух предпринимательства.

^{Рис 7.4. Процент двенадцатиклассников, считающих указанные виды трудовой деятельности наиболее предпочтительными для себя, Monitoring the Future, 1976–2015}

Миллениалы осознают, что, открыв свое дело и даже полностью прогорев, они за два года научатся большему, чем за двадцать лет протирания штанов в офисе. Понимая, что шансы создать новый Facebook невысоки, они абсолютно уверены, что запустить с нуля крутой стартап им вполне по силам.

Профессор менеджмента Фред Таффил журналу Forbes

Мнение профессора основано на исследовании Университета Бентли, согласно которому 67 % молодых людей хотят открыть собственный бизнес. Но обратите внимание на следующий момент — в этом опросе приняли участие представители только одного поколения, а, значит, социологи не проводили сравнительный анализ. Вполне вероятно, что беби-бумеры и представители поколения Х в молодости так же сильно, а может еще сильнее хотели стать предпринимателями.

На самом деле, айдженеры продолжают следовать тренду, заданному миллениалами, и мечтают о собственном деле реже, чем беби-бумеры и представители поколения Х во времена своей юности (см. рис. 7.4). Фактически айдженеры относятся к бизнесу с такой же опаской, как к вождению автомобилей, алкоголю и свиданиям.

Первокурсники также следуют этому тренду: в 2016 году только 37 % сказали, что очень важно «добиться успеха в собственном бизнесе», тогда как в 1984 году этого мнения придерживались 50 % первокурсников (с поправкой на относительную центральность). Таким образом, по сравнению со студентами из поколения Х айдженеры с меньшей вероятностью рискнуть заняться предпринимательской деятельностью.

Эти убеждения прямо влияют на поведение людей. Аналитики газеты Wall Street Journal проанализировали данные Федеральной резервной системы и выяснили, что в 2013 году только 3,6 % домохозяйств, возглавляемых людьми в возрасте до 30 лет, владели долями в частных компаниях, а в 1989 году таких домохозяйств было 10,6 %. Все разговоры об интересе нового поколения к бизнесу оказались пустым звуком.