Поколение Х

А вышло следующее: пузырчатая пластиковая пленка, пролежавшая много лет на солнце в испарениях гранулированной хлорки, не выдержала; покрытие начало разлагаться, выпуская в воду тысячи изящных, трепещущих пластиковых лепестков, прежде заключавших в себе пузырьки воздуха. Любопытные собаки, трогая лапами золотистого цвета цементный бортик бассейна, смотрят на воду, нюхают, но не пьют, а посматривают на ноги Дега; круговерть крошечных дрожащих пластиковых точек вокруг его ног напоминает мне апрельский вторник в Токио, когда с отцветающих вишен облетали лепестки. Дег рекомендует собакам отвалить – ничего съедобного здесь нет.

– Было бы на что смотреть. Не хочу лишать тебя удовольствия. Слышал, что произошло с Клэр?

– Что она избавилась от этого говнюка Тобиаса? Она звонила утром. Должен заметить – я восхищен романтическим духом этой девушки.

– Да, она – просто чудо, это точно.

– Она возвращается сегодня вечером в одиннадцать. К завтрашнему дню мы приготовили тебе нечто. Надеемся, тебе понравится. Ты ведь никуда завтра не собираешься?

– Нет.

– Хорошо.

Мы обсуждаем Рождество и то, что праздники, как всегда, не приносят радости; Дег не перестает вылавливать сетью пластиковые ошметки. О Шкипере и «Астон Мартине» я пока молчу.

– Знаешь, я всегда думал, что пластик вечен, не разлагается, ан нет. Ты только посмотри – ведь это замечательно. И знаешь, я придумал, как избавить мир от плутония – без всякого риска и навсегда. Пока вы развлекались, я тут работал головой.

– Рад слышать, что ты разрешил крупнейшую проблему современности, Дег. Почему-то мне кажется, что ты сейчас об этом расскажешь.

– Какая проницательность. Итак, надо сделать вот что… – Ветер гонит стайку лепестков прямо в сеть Дега. – Собираем весь плутоний в здоровые болванки, которые используют на атомных электростанциях. Эти болванки полностью заливаем сталью, как конфеты «М&М» – шоколадом, а потом загружаем ими ракету и выстреливаем ею в космос. Если запуск не удался, собираем конфетки и – вторая попытка. Но с ракетой-то ничего не случится, и плутоний улетит прямо к Солнцу.

МУСОРНЫЕ ЧАСЫ:

относительно новая привычка у людей – взглянув на какой-то предмет, например на пластиковую бутылку, валяющуюся в лесу, вычислять примерный период «полураспада». «Хуже всего с горнолыжными ботинками. Они из материала, который сохранится до тех пор, пока наше Солнце не станет сверхновой звездой».

– Красиво. А что, если ракета упадет в воду и плутоний затонет?

– А ты запускай ее в сторону Северного полюса, и она приземлится на лед. А если затонет, пошлем подводную лодку и поднимем его. Заметано. Бог мой, какой же я умный.

– Ты уверен, что больше никто об этом не додумался?

– Может, и так. Но пока что это лучшая из идей. Кстати, ты сегодня помогаешь мне в баре на большом приеме у Банни Холландера. Я внес тебя в список. Будет прикольно. Разумеется, если ветер не снесет все дома. Боже, ты только прислушайся, как он воет!

– Дег, а что Шкипер?

– А что?

– Как ты считаешь, он тебя заложит?

– Даже если заложит, я буду клясться, что ни о чем таком понятия не имею. И ты сделаешь то же. Двое против одного.

Я не собираюсь прокалываться по-крупному.

Мысли о суде и тюрьме приводят меня в оцепенение. Дег читает это на моем лице.

– Не боись, друг. До этого не дойдет. Обещаю. И знаешь что? Отгадай с трех раз, чья это была машина…

– Чья?

– Банни Холландера. Чувака, чей прием мы сегодня обслуживаем.

– О господи!

* * *

Суетливые сизо-серые лучи дуговых прожекторов, вращаясь, пытаются заглянуть в затянутое облаками небо, кажется, что сейчас вырвется на волю содержимое ящика Пандоры.

Я в Лас-Пальмасе, за стойкой шикарного бара на новогоднем балу Банни Холландера. Нувориши тычутся своими физиономиями мне в лицо, требуя одновременно напитки (парвеню-богатеи ни в грошь не ставят обслугу) и моего одобрения, а возможно, и сексуальных услуг.

Компания отнюдь не высокого полета: теледеньги соревнуются с киноденьгами; тела, которым повышенное внимание было уделено слишком поздно. С виду неплохо, но все фальшиво; обманчивое псевдоздоровье загорелых жирных людей; лишенные индивидуальности лица, которые бывают у младенцев, стариков и тех, кому часто делают подтяжки. Казалось бы, должны присутствовать знаменитости, но их-то как раз и нет: большие деньги и отсутствие известных людей – губительное сочетание. Хотя вечеринка определенно проходит на ура, хватка великих мира сего раздражает хозяина, Банни Холландера.