Поколение обманутых физиков. Хроники 80-х

Физика мне понравилась сразу, как только она обнаружилась в школьной программе. Но до 8 класса учителя у нас постоянно менялись, и прочных знаний приобрести не удавалось. Молодая физичка ничего не могла сделать с орущими юношами, у которых уже начали пробиваться усики. А мне было интересно слушать о строении атома. За то, что я хорошо слушал, однажды мне даже поставили пятерку.

Химия мне нравилась, и пожилая химичка импонировала четким порядком изложения предмета и непримиримостью к лентяям. Обострение интереса к химии – контролируемый взрыв гремучего газа, организованной как химический опыт. Из соседнего кабинета прибежала завуч с круглыми глазами. Все ученики были очень довольны. Химичка просто вбивала в нас самые элементарные знания: «Калий, натрий, серебро – одновалентны! Алюминий, хром – трехвалентны!» До сих пор помню ее почти отчаянный голос и гневный возглас: «Что за верхоглядство!» (В действительности, у серебра и хрома переменная валентность).

Записи в моем юношеском дневнике (1977): «Меня очень увлекает химия. Сейчас проходим на факультативном уровне строение электронных оболочек. Кто знает, может, я стану химиком?» «Химия! – вот что интересно. Особенно строение вещества». «Химия и физика. Между ними должен стоять я!»

Все это были предпосылки, а решающими факторами для выбора профессии стали разговоры с отцом, который привлек мое внимание к релятивистской физике, хотя сам в ней ничего не смыслил. Он просто читал популярные статьи. Наша семья выписывала не только множество газет, но и журналы «Наука и жизнь» и «Техника молодежи», изредка еще и «Вокруг света». Но книгой, решившей мою судьбу, стала «Занимательная ядерная физика» Мухина. А после – чтение популярных статей и подготовка доклада в школе о «черных дырах».

Отец говорил мне: «Эйнштейн врет. Скорость может быть больше скорости света, и намного. Попомни мои слова». Конечно, он ничего не знал и не мог знать о теории тахионов – может быть, и завиральной, но вполне научной. На Физтехе я пытался написать «вопрос по выбору» – о сверхсветовых объектах. Интуитивно было понятно, что точка пересечения двух лучей, солнечный зайчик или тень могут двигаться быстрее скорости света в вакууме. Но все это показалось слишком просто, а что-то придумать сверх очевидного – слишком сложно. Пришлось остановиться на явлении «переходного излучения», о котором я узнал попутно и успел прочесть кое-какую литературу. Итог получился довольно примитивный – что-то вроде реферата. Придумать что-то от себя не хватило ни времени, ни знаний.

С той поры вышло несколько публикаций по сверхсветовому движению – «Кротовья нора», Пузырь Алькубьерре, Труба Красникова. Крмое того, понятно, что скорость света в вакууме зависит от свойст вакуума, котрый вовсе не «просто пустота». Помнится, что мы были поражены, что в квантовой механике принцип неопределенности создает вероятностный характер для всех классических законов – включая не только закон сохранения энергии, но и вообще любые «точные» закономерности, включая непреодолимую скорость света. Уже целую эпоху спустя в прокат вышел фильм «Интерстеллер», основанный на вполне научной гипотезе. Понимая все это, я могу лишь сожалеть, что данной тематикой мне не привелось заниматься.

Конечно, решающим для выбора Физтеха как места будущего обучения, связано с переездом нашей в Черноголовку, Ногинский научный центр. Отец поменял работу в главке Министерства обороны, здание которого выходило окнами прямо на Красную площадь, на живое строительное дело. И в старших классах я оказался учеником Экспериментальной средней школы №82, где со мной рядом училось множество детей сотрудников черноголовских институтов – ИХФ, ИФТТ и др.

«Экспериментальность» школы выражалась в том, что здесь была башня с телескопом (нам лишь один раз удалось в ней побывать – «посмотреть» на пятна на солнце) и иногда проводили тестовые исследования знаний учеников. По физике нам некоторое время приходилось учиться не по общему для всех учебнику, а по новым методическим разработкам. Но все же для меня более важным было присутствие в школе своеобразной элиты юных физиков – тех, кто под влиянием родителей получал более глубокие и разносторонние знания, а потому успешно участвовал в разного рода олимпиадах школьников, получая при этом призовые места. В эту элиту мне не довелось войти, но на один из «матбоев» меня пригласил Миша Гаврилов. И для меня это был своего рода вызов: я видел ребят, которые по уровню знаний и сообразительности были на голову выше меня. В то время, как обычно, в своем школьном классе я был среди самых лучших учеников.

Гаврилов Михаил Геннадьевич, выпускник физтеха 1985, кфмн, учёный секретарь по внешним связям ИФТТ РАН (Черноголовка), организатор астрономических олимпиад. Руководитель организации велосипедистов «КАРАВАН-марафон» (1994-2000).