Поколение пустыни. Москва — Вильно — Тель-Авив — Иерусалим

Был необычный концерт Леонарда Бернштейна[914]. Целое событие в нашей жизни. Симфония Шумана (Вторая), «Иеремиада» Бернштейна и его «Равель-концерт», написанный им в Америке под влиянием джаза. Сам Берштейн молод, красив, фигура настоящего танцора. Дирижирует без палочки, руками, всем телом, настоящий Нижинский. Публика встретила и проводила его такими овациями, какими не удостоила, кажется, еще ни одного артиста. Он не только композитор и дирижер, но и прекрасный пианист-виртуоз.

Теперь читаю «Арк де триомф»[915] Ремарка, о беженцах и евреях. До Ремарка было такое убеждение, что для того, чтобы написать исторический роман, надо ждать по крайней мере десятилетия <если не столетия>. Он же писал свои романы под свежим впечатлением войны, возвращения с фронта и теперь — беженства. Если бы он ждал годы и десятилетия, события обогнали бы его, и его книги не были бы написаны. Наци, конечно, сделали ему ауто-да-фэ.

28.5.47

Мы ездили на именины наших девочек, Рут и Рины.

В кибуце теперь разводят много гладиолусов на продажу. Я получила луковицы. Мы с детьми ходили собирать растения для сушки в ботанических целях. Нашли платаны, каштаны, рицину[916], дикую малину, терновники, мелкорослый дубок, и рожки — хорув, водяные папоротники, ажурные, как кружева, и дикие розовые мальвы.

У детей в комнате завелся новый радиоприемник, из буколита, и целый день они увлекаются радио.

И Рут, и Эли, на мой взгляд, сильно постарели за последние годы от тяжелой работы, от малярии — он, от кормления и совмещения работы с детьми по вечерам — она. Такой дорогой ценой мы покупаем нашу маленькую страну.

Здесь нет тех здоровых от рождения крестьян, которым несколько поколений оставляли в наследство вести прочное хозяйство, дома, землю, скот и поля, веками обрабатываемые, а главное — здоровье. Здесь девственная почва, которую надо очищать от диких трав, выкорчевывать камни, сушить болота и строить без конца. А мужицкого здоровья мы им не передали, нашим детям.

Мы были на уроке арифметики у Цви, также на уроке Библии и иврита. Наш внук ни в чем не сплошал, хотя присутствие гостей его немного смущало. Потом он собирал снопы, приготовляясь к празднику «бикурим» (Шовуот). Дети сами косили, жали, было чудесно.

Вечером смотрели фильм, сидели на зеленой лужайке, перед «домом культуры», где читальня и библиотека, на маленьких скамеечках, которые мы принесли себе из комнаты.

Дети нам уступили свою комнату, а сами спали где-то, как мы это называем, «у чужих жен и мужей». <(Ноnу soit, qui mal у pense![917])>

Рине мы привезли гармошку из нейлона, а Цви — книги и старое перо дедушки.

Выстроилась еще новая улица домов, с прекрасными лужайками, цветами вокруг, с шезлонгами на веранде, и завелся новый обычай пить кофе или чай в своей собственной комнате, а не в общей столовой, особенно, когда гости. Позволена электрическая плата или чайник или электро-вилка[918], но не больше одного электроприбора на комнату.

И когда вечером после душа вся семья собирается на веранде при лампочке и с низким столиком для чаепития, напоминает русские дачи.

Мне показали их реформированную кухню: есть новые котлы на паре и на электричестве, сковороды величиной с добрый квадратный метр, затем новые детские дома, новый спортивный зал на 1000 человек, пруд для плавания. Все дети учатся плавать, и есть такие храбрецы, которые не боятся падать несколько саженей вниз головой. Также наш Цви, который раньше купался с маленькими в детском бассейне, теперь бросается с деревянных площадок вниз головой. У меня захватывало дыхание, когда я смотрела на эту акробатику и ждала, чтобы его головенка показалась над водой. Но наши дети говорят, что «хакол бседер», нечего бояться.

Вернулись мы на этот раз из кибуца очень довольные посещением и детьми.

Мы были в «Габима» на «Святом Пламени»[919] с Ровиной, одна из лучших ее ролей. Я вижу эту пьесу уже не в первый раз, и каждый раз нахожу в ней новые черточки. Странно, что каждый раз, когда я хожу в театр, я бы нашла для Ровиной новые роли: Орлеанская дева, леди Макбет, Орленок, Гамлет. И я уверена, что если бы она была в коллективе, она бы играла все эти роли <и Анну Каренину, и Dame aux Camélias[920] тоже>.

Открылся новый молодой театр: Камерный, очень живой и веселый.

Теперь часто устраивают концерты в амфитеатре Рамат-Гана, на воздухе, это очень приятно. Также большой пруд вносит много жизни в этот пригород, есть сады и парки, миниатюрные, но очень милые.

30.5.47

Я читаю книгу Крама «За шелковой завесой»[921]. Как все подобные книги, где люди проявляют гуманное отношение к нам и замолвливают доброе слово за нас, евреев, эта книга меня растрогала. Я не могу читать романы, но отчет комиссий, отчет о беженцах, пароходах, страданиях евреев и о наших успехах здесь, которые нам дались такими трудностями (потом и кровью наших детей, моими подписанными и позже выплаченными векселями, кровью наших солдат) — это то единственное, что занимает мысли, и если есть такая добрая книга, она волнует меня до слез.