Поколение свиней

Многих кислотных торчков увозили в смирительных рубашках за то, что они видели что-то подобное, но такие видения обычно не длятся больше 72 часов. Но Рейган верил в пришествие этих кошмарных «четырех зверей с шестью крылами, исполненных очей» примерно 72 года. Библия стала оплотом его веры, и он не собирается отказываться от нее сейчас — особенно когда она объясняет, почему мир вокруг него разваливается на части.

Естественно. Это, наверное, Армагеддон, а не то, что пишет «New York Times». Что они там знают? Это как вдова Билла Кейси, гонящая от себя мысль, что ее муж мог говорить с редактором «Washington Post» на полном серьезе. «С чего бы ему говорить с репортером? — спрашивала она. — Он был много выше этого».

Ладно… может, и так. Но если Кейси на прошлой неделе смотрел вниз — или даже вверх — на безбожную кашу улик, которую собрали эти низкие репортеры, вряд ли он радовался. «New York Times» назвала это «худшей неделей президентства Рейгана», причем часть помоев может достаться и Кейси.

Он был человеком с Уолл-Стрит, а рынок обрушился. Он был силовым юристом правого крыла, а кандидата, которого он протаскивал в Верховный суд, отклонил Сенат с гигантским разрывом в 16 голосов. Он был директором ЦРУ, а его любимый «секретный» проект — нашумевший «Иран-Никарагуа» — так далеко вышел из-под контроля, что США пришлось ввязаться в случайную войну на двух полушариях. Он был крупным политическим мыслителем, участвовавшим в высшем и очень тонком маневрировании в отношениях с Советским Союзом и другими мировыми силами, но и эти маневры провалилось.

В конце недели в Белом доме поднялся переполох из-за того, что советский вождь Михаил Горбачев отменил свою долгожданную поездку на саммит в Вашингтоне — а этот визит мог спасти президентство Рейгана.

Визит Горбачева для Датча — не мелочь. Он должен был стать большим событием для СМИ, а Рейган это любит. Говорили и о «туре по стране», и даже о частном визите на президентское ранчо в горах около Санта-Барбары: служба безопасности отгоняла бы тысячи журналистов, а Марлин Фитцуотер ежедневно кормил бы их пикантными новостями.

Всего этого не будет. Человек с отметиной зверя угробил все рейганистское крыло в «Великой старой партии». Рейган — их президент, и когда он уйдет, они окажутся без работы и без перспектив.

Трагические события последней недели заставили одного из них издать стон настоящего отчаяния. «Мы вроде алхимиков-неудачников, — сказал источник в Белом доме, названный в газете «сломленным республиканским политиком». — Все, чего мы касаемся, превращается в грязь».

— Если бы Рейган сумел преодолеть экономический спад, в 1988 году республиканцы бы прочно засели в Белом доме. Но администрация теряет управление экономикой, и теперь президентом изберут любого осла, выдвинутого демократами.

Ричард Никсон, июнь 1987 года

Добро пожаловать в страну ослов! Это животное служило символом Демократической партии с 1828 года, когда Эндрю Джексон захватил Белый дом в вихре популизма (что до сих пор определяет лицо партии). Джексон стоял у руля восемь лет, а его вице-президентом был Мартин Ван Бюреи, который в 1836 году унаследовал пост президента — последний вице-президент, выигравший выборы.

Когда в прошлом июне — задолго до обвала рынка — Никсон говорил, что если бы ему «пришлось делать ставки прямо сейчас, он поставил бы на Буша, но ранчо я бы точно не поставил», он прекрасно это понимал.

И никто не поставит на Буша после событий прошлой недели, которые привели к бичеванию вице-президента в национальной прессе. Когда рейганисты потерпели поражение на всех фронтах, неожиданно стало модно обзывать его безответственным неудачником, человеком без стоячего воротничка вокруг республиканской шеи.

Следующий президент, скорее всего, будет демократом, и, если следовать «Откровению», скучать ему не придется. Глава 19, стих 2 гласит: «Ибо истинны и праведны суды Его! потому что Он осудил ту великую любодейцу, которая растлила землю любодейством своим, и взыскал кровь рабов Своих от руки ее».

^{26 октября 1987 года}

Конец эпохи

Когда заходит речь о таких вещах, как «верная смерть», «полный провал» или «обреченное поколение», многие умные люди чувствуют дрожь в коленях. Но только не я. Я спокойно работаю с подобными темами. В них нет ничего нового, если только они не возникают одновременно. Все, что с бесстрастным видом говорят умники, встретившись со смесью Смерти, Обреченности и Провала, наверное, стоит того, чтобы выслушать. Они встречаются совсем не так часто, а когда встречаются, то чаще всего это значит, что минимум у двоих ораторов — весьма серьезные проблемы.