Поколение убийц (Generation Kill)

Морпехи останавливаются. Иракцы собираются вокруг Хамви, курят и жалуются на жизнь при Саддаме. Большинство их жалоб связаны с экономической ситуацией — нехваткой рабочих мест, взятками, которые нужно платить за самые базовые услуги. «Нам нечего делать, кроме как шмалить, трепаться и играть в домино, — говорит мне поджарый мужчина лет под сорок, который непрерывно курит. — Саддам был засранцем. А жизнь — очень тяжелая». Он спрашивает, не дадут ли ему морпехи немного валиума. «Я не сплю по ночам, а магазин, где можно было купить выпивку, закрыли еще вначале войны». Помимо жалоб праздно шатающихся мужчин, другая особенность этого района, которая бросается в глаза — это тяжелый труд, который выполняют женщины. Облаченные в черные платья, они сидят на корточках в пустых садах, срезая ножами урожай, в то время как у их ног ползают дети. Другие устало бредут мимо, взвалив на голову мешки с зерном. Разделение труда существует даже среди детей. Мальчишки носятся по улице и играют в футбол, а девочки таскают воду. «Черт возьми, женщин здесь используют словно мулов», — говорит Персон.

«Если бы нам пришлось сражаться с этими женщинами, а не с их мужчинами, — замечает другой морпех, — еще неизвестно, кто бы кому надрал задницу».

В первые же несколько дней патрулирования, морпехи поражены масштабом социального бедствия в Багдаде. Электричества и питьевой воды нет. Улицы затоплены нечистотами. Дети умирают от болезней. Ночью по городу шастают бандиты. Больницы разграблены. Единственный товар, в котором не ощущается нехватки — это АК. Местные жители утверждают, что из-за грабежа на складах с оружием и в полицейских участках в конце войны, АК теперь стоит примерно как несколько пачек сигарет. Каждую ночь между шиитами, суннитами, бандитами, упорными федаинами и даже курдскими «бойцами за свободу», которые наводнили город, намереваясь истребить сторонников Саддама, разгораются жаркие бои. Перестрелки настолько ожесточенные, что морпехам запрещают выходить в город после наступления темноты.

Сади Али Хоссейн — обходительный мужчина лет за пятьдесят, который раньше помогал управлять одной из основных городских электростанций, а сейчас предлагает морпехам свои услуги в качестве переводчика — мрачно смотрит на будущее Ирака. «Это бомба, — говорит он о разладе между религиозными фракциями суннитов и шиитов. — Если она разорвется, это будет больше чем война». У сержанта Эсперы свое мнение на этот счет. «Дайте этим ублюдкам попользоваться недельку американским туалетом, и они сразу забудут обо всей этой суннитско-шиитской галиматье».

Несмотря на общий энтузиазм иракцев по отношению к американским захватчикам, многие из них говорят о каких-то странных теориях заговора. Они считают, что Буш и Саддам втайне заодно. Иракцы подходят к морпехам и спрашивают их, правда ли, что Саддам теперь живет в Вашингтоне. Хоссейн утверждает, что девяносто процентов иракцев верят в эту историю. Те, кого я спрашиваю об этой легенде — в том числе образованные люди с профессией — уверены, что это правда. «Мой хороший друг видел, как Саддам улетел с американцами на вертолете», — говорит мне один мужчина, озвучивая распространенную городскую байку.

В следующие несколько дней первый разведбатальон переезжает с сигаретной фабрики в разрушенную больницу, а затем на ограбленную электростанцию, и все это время морпехов преследует растущий внутренний раскол из-за инцидента с пленным под Бакубахом. Первый морпех, действия которого расследуют в связи с происшедшим — это сержант Эрик Кочер, которого исключают из группы. Капрал Дэн Рэдман, который придавил ботинком шею пленного, тоже подпадает под следствие. Капитана Америку временно лишают права командования.

После нескольких дней дознания и желчных бесед с бойцами, командир первого разведбатальона лейтенант-полковник Стив Феррандо снимает все подозрения с трех людей, обвиняемых в грубом обращении с пленным, и восстанавливает Кочера и Капитана Америку в их правах. Позже я встречаюсь с Феррандо в его временном, частично разрушенном офисе. Это подтянутый сорокадвухлетний мужчина, который разговаривает скрипучим шепотом после перенесенного рака горла. Из-за этого голоса все называют его Крестным отцом. Кроме того, он использует это прозвище в качестве радиопозывного. Феррандо говорит мне, что, по его мнению, его люди были на грани, но все-таки не нарушили правил допустимого поведения. Но он добавляет: «Я думаю, если спускать такое поведение с рук, это может закончиться резней в Май-Лаи». Затем он перегибается через стол и спрашивает, не считаю ли я, что ему надо было жестче разобраться с Капитаном Америкой.

По правде, я не знаю, что ему ответить. Я был рядом, когда морпехи этого сравнительно небольшого подразделения убили немало людей. Я лично видел, как застрелили трех гражданских — одного из них насмерть, прямым попаданием в глаз. И это только верхушка айсберга. Морпехи убили десятки, если не сотни людей в бою, ведя огонь прямой наводкой. И, вероятно, никто никогда не узнает, сколько людей погибло от 30 тысяч