Поколение живых

Ей не хотелось знать, кто послал за ней — Шед, Ма-рина или тот неогеанец — единственные, кто знал или мог догадаться, где она находилась. Быстрее, в город. Ведь если ее догадка верна, битва закончится совсем не так, как ожидают защитники Золотого Города. Совсем не так!

Серебряной стрелой вылетев из подпространства, Тиса нацелилась на Планету Согласия. Большая Битва отгремела здесь полчаса, от силы — час назад. Она видела и слышала, как союзные войска загоняют, словно дичь, чужие, неизвестные ей корабли, большие и малые, слышала радостные возгласы, боевые кличи и тихие, спокойные приказы, исходившие из центра пламенеющего города — он казался таким из-за строений из бурого песка, окруживших старые районы города.

Корабль Тиса посадила у самого шлюза, опередив, кажется, какой-то военный транспорт. Выскочив из него, Тиса сама вошла в шлюз и подошла к первому встречному солдату, узнав его по опознавательным знакам.

— Живо, доставь меня к башне совета, — скомандовала она. Солдат взял под козырек, потом сосредоточился — и песчаная лента, медленно набирая скорость, понесла проградку к центру города.

Внезапная тень затмила солнце, и Тиса подняла голову вверх. Над городом кружились веретенообразные корабли, так хорошо ей знакомые. Кружились спокойно, степенно, словно имели полное право находиться здесь без риска для своей жизни после того, как унесли столько жизней ее — Тисы — Армады.

Тиса спрыгнула с песчаной ленты, ворвалась в башню совета, и ринулась наверх. Редкие часовые, большинство из которых когда-то служили под ее началом в армаде, брали под козырек, завидев ее, и восторженно приветствовали. Но она проходила мимо, не останавливаясь и не отвечая на приветствия. Она шла требовать ответа.

Неогеанец у входа в Зал Совета попытался остановить ее, но она отбросила его в сторону и распахнула дверь.

Ма-рина стояла на балконе и смотрела на вереницу чужих кораблей. Ее негромкий голос, четко отдававший приказы минуту назад, дрогнул, когда в умах всех защитников города она произнесла:

— Не бойтесь. Это — наши союзники. Они помогут нам выиграть в этой битве.

Несколько мгновений Тиса стояла как вкопанная, с трудом постигая смысл сказанного. Когда же картина в ее голове сложилась, она сделала шаг вперед, твердый и уверенный шаг, и выкрикнула:

— Это ложь!

Ма-рина обернулась, и на короткий миг в зеленых глазах отразился страх. Тиса ждала этого, ее страх придал ей сил, она шла к Ма-рине, шаг за шагом выкрикивая с хищным азартом:

— Предательница! Лгунья! Изменница! Ты предала нас!

Оставалось всего несколько шагов, и боевые системы скафандра уже были активированы. Тиса, чувствуя замешательство Ма-рины и ее окружения, сделала еще один шаг…

* * *

Тиса открыла глаза, с трудом, через силу. Она не могла пошевелиться, тело не слушалось ее, безвольно распластавшись на полу. Над ней возвышалась Ма-рина, с глазами из зеленого льда. Тиса почувствовала, как холод сковывает грудь, и горячему сильному сердцу становится трудно биться в ледяной корке. В глазах потемнело, тело словно провалилось куда-то, и слабым и обреченным показался ей ее собственный голос.

— Так… Просто?

— Да, — ответил другой голос, откуда-то далеко, по ту сторону жизни.

Ма-рина наклонилась и закрыла ее глаза ладонью

Неизвестная планета. Две стороны.

Пробуждение не было теплым. Ничьи руки не обняли ее. Никто не укрыл ее от холода.

Вырванная из дремы, она чувствовала покалывание льдинок. Вдох — и ледяная корка разлетается, на мгновение заставив испугаться, что сделать вдох уже никогда не удастся. Выдох — и мелкая дрожь пробежала по ее телу.

— Ма-ален, — еле слышно прошептала она. Глаза открылись, но вокруг было темно. Сквозь пелену льда не было видно звезд. Луна, многократно исказившись в ледяных зеркалах, жутко скалилась на нее.

Девушка сделала шаг вперед — и вырвалась из плена. Взгляд ее невольно опустился к земле — и она в бессилии упала на колени.

Белые, скованные инеем кости давно умершего человека.

Ма-рина молча взирала на них, не находя слов, не находя мыслей и чувств. Луна двигалась по небу, и тени перемещались по кругу вслед за ней. Она чувствовала, что замерзает, что ей тяжело пошевелиться. Она могла только вдыхать полный льдинок воздух и выдыхать столь необходимое ей тепло.

— Надо встать, — прошептала она сама себе, — что бы с ним ни случилось. Надо.

Она с трудом поднялась на ноги и подошла к искрящейся стене. Она попыталась вспомнить, чему он учил ее. Ведь если она пробудилась сейчас, значит, время пришло?

Ничего не происходило. Забыла, забыла все! Она в бессилии ударила рукой по льду и порезала руку. Кровь, капающая на лед, сковавший некогда росшую здесь траву, уносила еще больше тепла. От бессилия она заплакала, и слезы ее тоже были горячими.

— Нет, ты должна вспомнить.

* * *