Покорение Гедеона

Утомительное занятие. К тому времени, когда он кончил, его трясло и он непрерывно ругался. Свет от лампы бросал дьявольски обманчивые тени, выделяя затвердевшие пики сосков.

Ему удалось всунуть ее руки в рукава сухой рубашки, и он поморщился, когда грубая, жесткая ткань коснулась нежной, атласной кожи. Ни одна женщина, даже такая, как Хэскелл, не должна носить уродливые вещи.

Не в силах удержаться, Гедеон позволил себе остановить взгляд на ее округлых плечах — очень женственных. На точеных руках, удивительно крепких для такого маленького существа. На ее грудях. Маленьких, но полных и сладких, как спелый испанский апельсин. Они словно ждали его прикосновения. Он жаждал обнять их ладонями, баюкать их, смотреть на светло-голубые тени на их вершине.

И ее соски…

С трудом сглотнув, он заставил себя отвести взгляд и принялся поспешно застегивать рубашку. Но сознание его не могло так легко отвлечься от этой картины. Он увидел себя, стоявшего на коленях, склонившего голову к нежной груди. Сейчас у ее сосков должен быть привкус соли…

Тогда почему же он все время думает о сирени?

Застегнув грубую мужскую рубашку до самого подбородка, Гедеон принудил себя закончить работу, за которую взялся. Вряд ли существовала другая такая дьявольски неприятная обязанность, как стягивать штаны со спящего тела.

Он расстегнул ширинку, пропустил руку под мягкие округлые ягодицы и, слегка приподняв девушку, начал стягивать окаменевший от соли брезент с бедер. Наклонившись над ней, он возился со штанами, пока его ноздри не наполнились жарким ароматом ее женственности, и плоть его не затвердела, как брошенный гарпун. Проклятия вырывались у него с каждым рывком.

Ей Богу, если бы на ней были еще и башмаки, он бы кончил тем, что разрезал их ножом. Пока он оголял преисполню, пот заливал его с головы до ног. Не поднимаясь с колен, он смахнул волосы со лба и задумался над тем, как бы натянуть на нее сухие штаны. Для человека, который двадцать девять лет одевался сам, без чьей-либо помощи, он оказался удивительно неловким.

Гедеон досуха вытер кожу, надеясь, что это поможет всунуть ее в штаны. Работая, он старался не смотреть на голое тело. И все же было невозможно не заметить стройность и совершенство ее длинных ног, маленькую ямочку пупка, утопавшего в нежной выпуклости живота. Там сбоку он заметил пятнышко, которое ошибочно принял за прилипшую песчинку.

Но это была не песчинка, а крохотная родинка. Если бы он увидел ее на лице, то назвал бы красивой мушкой. Черт подери, такой красивой родинки он не замечал ни у одной из женщин, которых знал. И ни одна из них так не возбуждала его, как родинка на животе Хэскелл.

Он не позволил себе посмотреть на треугольник вьющихся темных волос там, где сходятся ляжки. Потому что поступить так было бы страшнейшей невежливостью по отношению к женщине, находившейся в забытьи. Он не стал возиться с подштанниками, а принялся торопливо всовывать в сухие штанины сначала одну ногу, потом другую. Затем, приподняв ее, натянул штаны на бедра.

Беззвучно ругаясь, он ухитрился застегнуть их, невольно касаясь костяшками пальцев ее теплой, нежной плоти. От этой процедуры он чуть не потерял контроль над собой. Поспешно укрыв ее до подбородка одеялом, он задул лампу и выскочил из хижины, мокрый от пота и дрожа, как фал на ветру.

Чуть спустя, опрокинув две кружки бренди, Гедеон стоял в дверях своего дома, уставившись на море, стараясь рассмотреть хоть какие-то признаки вельботов. Он уже более-менее пришел в себя и с удивлением задавался вопросом: какого черта он не взял ее и на этом не успокоился? Ведь яснее ясного, что любая женщина, которая главенствует в банде воров, живет на стоянке китобоев и спит в хижине восемь на восемь футов вместе с тремя мужчинами, не может быть святой.

Наверно, она все это время втихомолку смеялась над ними, решил Гедеон и налил себе еще порцию бренди. Хотя эта парочка и утверждала, что они братья, Най вполне мог быть ее любовником.

Но если так, то они ловко скрывали свои отношения.

Нет. Гедеон доверял интуиции, а его интуиция говорила, что ничего похожего между близнецами не было. Скорее они брат и сестра, но это вовсе не означает, что она девственница, — создание столь испорченное трудно даже вообразить невинным.

Маленькая ведьма! Если бы она явилась перед ним в женском обличье, он обратил бы на нее внимание не больше, чем на любую сносно выглядевшую шлюху. Порхая на фальшивых крыльях, она ухитрилась усыпить его бдительность. И теперь он должен свернуть стоянку, хотя еще есть работа, которую надо сделать, лишь бы избавиться от нее!

Гедеон ударил кружкой по столу, и бумаги, ждавшие его внимания, разлетелись по сторонам. Нет, он сделает по-другому! Она выкопала себе яму, ну что ж, пусть в ней и посиживает, пока он что-то не придумает и не будет готов вышвырнуть ее вон!

Гедеон надеялся только на Бога, который никогда не позволит этой ведьме узнать, через какие мучения он прошел, когда увидел, что ее смыло за борт.