Покорение вершин (СИ)

Вечер провел с Куртом, который решил отправиться утром со своими товарищами, пока в роли помощника Гизельхера. Мы пили то, что удалось найти среди запасов, я вкратце рассказывал ему о том, что произошло после его ранения, как погибли наши друзья и товарищи, как добирался до этих мест и как в итоге удалось победить всех местных соперников.

Вроде бы и немного времени прошло, а так посмотришь — нет, я уже так-то давно здесь. Тот безвестный город, что уничтожили ящеры, блуждание со зверолюдами сроком в несколько месяцев, плен у тёмных, где тоже не один месяц просидел в клетке. Побег, «Дар Марцхелина», поход по вампирскому государству, вступление в наёмники и служба в «Белых Быках Гольшарка» в течении пары лет. Потом тот злополучный найм графини, ичамский берег, пески, страна мёртвых, некрарх, эксперименты, его убийство, голодный и страшный даже по прошествию времени путь через пески, подобранные воспитанники, что перевернули мою жизнь. Воды Арооуна, корабль от Дарг Багаана, снежная буря и выкопанная нора в холме. Голод и холод. Первая кровь местных зеленокожих, монстров, покорённые кланы, катакомбы Глаттершталя и войны. Сколько всё это заняло? Лет шесть–семь? Не знаю, пусть будет семь, хорошая цифра.

И мы вновь пили.

Утром лагерь разделился. Основная часть трёхтысячного войска ушла на север, к Форту: «Быки», клановые, стрелки и прочие, во главе с Резаком, который должен был взять ещё «Страшил» и в горах заняться любимым делом — очищать их.

А я, с небольшим отрядом в 400 хвостов и несколькими сотнями рабочих, двинулся на северо-запад к побережью Эбо/Варгиза, чтобы оттуда уже двинуться к болотам Намун.

Струха, Беспалого и прочих из «старой гвардии» я отослал с Резаком, взяв более молодых командиров.

Так, колдуном рядом стал Хрук Ищущий, самый достойный из подрастающих, трусливый тёмный крыс.

Стрелков, оставшихся при мне, возглавил Крок Позвонок (наверное прозвище получил из-за традиционного для крысолюдов украшения, заключающегося в закрепленном гребне из деревянных или тонких металлических шипов вдоль позвонка, на которые насаживались различные трофеи, которые по замыслу должны были показывать его мастерство и пугать врагов), стал нашим лейтенантом аркебузиров, как его бы назвали по человеческим меркам, что пошли, если считать Беспалого «капитаном». Несмотря на свой жутковатый доспех, на котором красовались несколько клыкастых черепков, все они собой представляли только гоблинские черепа. Этого бойца — помощника Беспалого, я приметил давно, и помимо доспеха он выделялся своим оружием — клинком с лезвием на внутренней части, оно, как видно, отлично подходило для рубящих ударов. Называл Крок это чудо «копишем» и, конечно же, носил с собою самодельное наше ружьё, напоминающее имперские аркебузы. Приклад под плечо, ложе на всю длину, перелитый из трофейных мечей длинный ствол (у каждого бойца — калибр ствола отличался), что для надёжности в нескольких местах был перетянут железной же проволокой. Второй номер тащил помимо щита-опоры копьё, порох, тяжёлый мешочек с пулями, пыжи и всё прочее нужное для стрельбы.

(копис)

Помню, ещё в старом составе пожилые наёмники говорили об огнестрельном оружии нечто вроде:

- «Можно лишь молить небо, чтобы сей проклятый снаряд никогда бы не был изобретён, тогда я бы не получил те раны, что сейчас гнетут меня, и великое множество доблестных воинов сражено большей частью ничтожнейшими людьми и величайшими трусами, не посмевшими бы взглянуть в лицо своим врагам, но сражавшими их издали своими чёртовыми пулями. Но то было демоническое изобретение, дабы мы убивали друг друга.»

Я бы и сам себе завёл нечто подобное, если бы не раз видел, как в бою разрывает этот ствол, убивая и калеча своих хозяев, так что уж я лучше по старинке, обойдусь лезвиями и когтями.

Мы шли ещё с половину дня, распугивая местное зверьё и монстров, и вели нас мои местные подданные. Было видно, что в этой местности было когда-то море, которое, отступая, оставило после себя на поверхности местами белые выходы, следы бурной морской жизни в виде многочисленных вычищенных временем и другими обитателями причудливых скелетов жителей глубин, много песчаника, что порой целыми полуразрушенными грядами возвышался над прилегающей местностью.

А ещё здесь, чуть вдалеке от берега, было довольно много впадин, как правило, покрытых более влаголюбивой растительностью, чем окружающие пространства пустоши. Их было бы можно использовать в качестве земледельческих площадок, но в них любили гнездиться всевозможные твари, которых желательно было избегать немногочисленным компаниям.