Покорение

Однако в этот момент их внимание занимали сундуки. Они моментально были разломаны, а ее одежда разбросана. Фыркая, мужчины копались загорелыми руками в пене пышных юбок и платьев. Дорогие туалеты из блестящего желтого, красного, малинового, переливчато-синего, зеленого и бирюзового бархата были выброшены и в беспорядке перемешаны на земле. К ним присоединились палевые, бледно-лиловые и светло-голубые. Мужчины хихикали и что-то насмешливо говорили на своем гортанном языке.

Кармен тяжело вздохнула. Какая-то часть ее сознания отмечала с сожалением, как грубо мужские руки рвут и мнут ее нижнее белье, ее платья, над которыми по нескольку недель трудились лучшие мастерицы Севильи. Но другая часть сознания, вся объятая страхом, видела только самих индейцев. Ужас, тревога и безнадежность разрывали ее сердце.

Наконец, индейцам надоело возиться с ее нарядами, и они так и оставили их на земле, за исключением нескольких особенно ярких платьев, которые, вероятно, поразили их воображение. Они кратко посовещались, и шестеро из них вскочили на коней. Крича и понукая, они погнали табун украденных лошадей дальше вглубь каньона. Завернув за угол, они пропали из поля зрения.

Кармен безучастно глядела им вслед:

— А теперь что? — беззвучно спросила она.

— А теперь они убьют нас? — пробормотала донья Матильда, делясь с Кармен собственным страхом.

Четыре оставшихся индейца направились к женщинам. Двое схватили Кармен. Она вздрогнула — так больно и крепко они сжали ее руки. Она задыхалась от едкого запаха дыма, пота и лошади, исходившего от державших ее людей. Сердце громко колотилось в груди. Она собирала последние крупинки мужества. Она должна выдержать это тяжелое испытание!

Два других индейца схватили донью Матильду и вытащили ее из повозки.

Кармен закрыла глаза, безнадежно желая, чтобы все происходящее оказалось только страшным сном. Она открыла их снова, когда ее также перекинули через жесткий деревянный борт повозки и швырнули на песок. Она быстро поднялась на ноги, решив не уступать грубой силе.

Донья Матильда свирепо сверкала глазами, поднявшись с земли. Она была бледна, потрясена всем случившимся, но не сломлена. Кармен почувствовала новый прилив сил, увидев, как мужественно держится ее подруга.

А эти скоты смеялись!

Их вождь (Кармен решила, что вождем является тот, кто говорит с ней на ломаном испанском) подошел к ней и вдруг грубо схватив за волосы, дернул. Она закричала и толкнула его изо всех сил, пытаясь освободиться. Он ухмыльнулся, отпустил ее и отошел.

Кармен с яростью смотрела на него — пусть только попытается еще раз схватить ее за волосы! Один из индейцев что-то сказал вождю, и все трое рассмеялись. Вождь сердито посмотрел на нее. Очевидно раздраженный ее сопротивлением, он снова приблизился и протянул руку к ее волосам. Кармен, оскалив зубы, выставив, как когти, пальцы с острыми ногтями, наскочила на него, как разъяренная кошка:

— Отойдите от меня!

Он отскочил, пристально и настороженно посмотрел на нее, а затем прорычал что-то непонятное. Другие мужчины довольно захихикали.

Кармен взяла себя в руки, с трудом удерживаясь, чтобы снова не кинуться на него. Она почувствовала, что вызвав ненависть этого человека, она тем самым накличет себе неминуемую гибель. Но если он снова нападет, она поклялась себе, что будет бороться до конца!

Вождь отошел от нее, и она перевела взгляд на других индейцев. Это были молодые, широкогрудые, загорелые мужчины; на них были надеты кожаные штаны и кожаные мокасины до колен. У одного на голове была цветная косынка (такие косынки носили западные апачи), она удерживала его длинные черные волосы, не давая им упасть на лицо. У трех других были косы. У каждого на поясе, низко приспущенном на узкие бедра, висел нож.

Они стояли полукругом и внимательно смотрели на нее. На донью Матильду они не обращали внимания. Немного погодя один из индейцев сорвал с пояса кинжал. Он направил его на Кармен и что-то угрожающе выкрикнул. После угроз он несколько раз помахал кинжалом перед ее лицом. Затем он зажал его в челюсти, губы его приподнялись в угрожающей гримасе, открыв ряд белых крепких зубов. Кармен содрогнулась.

Остальные мужчины продолжали разглядывать Кармен, негромко переговариваясь. Они показывали на ее волосы, потом на вождя и посмеивались, очевидно довольные его шуткой.

Кармен, трясясь от страха, ждала, когда же они надумают убить ее, когда все это кончится. Ее нервы были натянуты до предела, и ей казалось, что скоро она не выдержит, упадет на песок и зарыдает.

Наконец, тягостное молчание было прервано — вождь сердито хрюкнул и ушел. Ничего не понимая, Кармен посмотрела ему вслед. Он подошел к повозке, забрался в нее и начал там рыться. Его действия возбудили любопытство других. Они отправились туда же, оставив Кармен и донью Матильду.