Покоренная поцелуем

— Уолтер, я прошу вас, верните мне мои поводья. — Сердце Марии сильно стучало в груди, что только добавляло ей неуверенности и уменьшало ее шансы совладать с кобылой. Никогда прежде Уолтер перед ней себя так не вел. — Мне страшно.

— Держитесь покрепче, миледи, — сказал Уолтер, тяжело дыша. — Мы опасаемся погони, а мерин Филиппа отлично знает дорогу и в темноте.

Марии стало немного легче. То, что прежде ей показалось странностью в характере Уолтера, теперь предстало перед ее глазами, как разумная предосторожность. Хотя Гилберт ничего не знал об их отъезде, он вполне мог отправиться за ними вдогонку, и сейчас его фигура маячила где-нибудь в темноте.

Слава Богу, что с ней рядом Уолтер, он всегда так печется о ее безопасности. Она крепче ухватилась за гриву кобылы.

— Леди Мария! Это тот самый… предатель… не доверяйте…

Этот предостерегающий крик был настолько слаб, что она едва разобрала слова, но ничего не смогла понять.

— Мне казалось, что эта дорога ведет к Стиллингхэму, а чтобы добраться до монастыря, нужно взять правее, — сказала Мария, когда их маленькая группа повернула у развилки налево.

— Не беспокойтесь, Мария. Нам нужно ехать в этом направлении, — ободрил ее Филипп. Уолтер что-то проворчал в знак одобрения.

Она заметила какое-то движение среди деревьев, услышала легкое шуршание пожухлой листвы. Нет, это не хищник, так как лошади не подавали никаких признаков беспокойства. Оно напоминало ей колдовской, ускользающий образ Фена, стоявшего у кромки леса, но, как и прежде, оглянувшись через плечо, она никого не увидела.

* * *

Ему угрожает казнь за кражу лошади — наплевать. Ротгар стремглав побежал к конюшне. Кляча Эдвина не шла ни в какое сравнение с откормленными норманнскими лошадьми, поэтому ему нужно поскорее завладеть одной из них, если только он надеялся настичь Марию.

При слабом свете фонаря он увидел Гилберта Криспина, который уже стоял в конюшне, в своей боевой кольчуге неуклюже пытаясь оседлать своего коня. Вздрогнув от неожиданности, он повернулся к Ротгару, и на какое-то мгновение их взгляды встретились, — в черных глазах Гилберта сквозила адская боль, а в голубых глазах Ротгара — осмотрительность и беспокойство.

Гилберт повернулся спиной к коню. Крепко сжав зубы, стараясь заставить себя забыть о синяке на руке Марии, Ротгар прошел мимо, подыскивая себе подходящую лошадь. Он потом поговорит с Гилбертом.

— Я не нашел ее за столом. Думал, что она с тобой. — Дрожащий от трудно сдерживаемой ярости голос Гилберта заставил Ротгара остановиться.

— Она с Уолтером. — Ротгар снова посмотрел в глаза своему врагу. Чувствовалось, что оба они ужасно взбудоражены.

— Боже мой, — произнес Гилберт, обхватив обеими руками коня за шею, словно опасался упасть на соломенную подстилку.

— Ты знал о нем все давно, не так ли?

— Он не всегда был таким, только после того, как Вильгельм назначил Хью господином этого поместья. Ну, а чем ты лучше? Вспомни, как ты поступил с миледи в хижине дровосека?

— Ах, да. — Вероятно, приспело время, чтобы выразить их обоюдное разочарование. — Да, у нас есть что-то общее, норманн, — мы оба в равной степени виновны в изнасиловании.

— Но я не…

— И я этого не делал. Можно называть это как угодно, только не изнасилованием.

Гилберт тяжело, дрожа всем телом, вздохнул, и этот странный звук говорил о его невольном принятии не столь приятной для него истины. Затем он снова заговорил, хотя его слова были лишены внутренней силы.

— Посмотри, сакс, стоит ли мерин в деннике по твою правую руку.

— Нет, он пуст, — ответил Ротгар, бросив короткий взгляд на денник и удивляясь способности норманна подавлять свои личные чувства.

— Это значит, что Филипп вместе с ними. Я давно подозревал о существовании дьявольского заговора между ним и Уолтером. У нас нет времени. Обеспечь меня с тыла, и я спасу Марию, если только не подведет рука. Я чувствую ужасную слабость.

— Побереги спину! — закричал возмущенный Ротгар. — Я спасу Марию, ты, норманнский подлец, и отомщу за все, что ты ей причинил.

— Ах, вот оно что. Значит, теперь я должен бежать в испуге от каждого куста, ходить кругами, опасаясь твоего нападения? — Норманн хмыкнул, довольный собственным остроумием, не замечая мрачной решимости Ротгара.

Гилберт недовольно ворчал, седлая лошадь. Он зарычал от удивления, когда рука Ротгара обвила его за шею. «Все будет очень просто, — думал Ротгар, стоит посильнее надавить ему на горло, и норманн рухнет, его руки, словно клешни, будут бессильно сжиматься и разжиматься, он весь побагровеет из-за нехватки воздуха, доступ которого ему перекроет Ротгар». Норманн сразу стих, понимая, что сейчас может с ним сделать Ротгар.

— Да, тебе стоило все же опасаться каждого куста, — ехидно заметил, сплюнув, Ротгар. — Мне ничего не стоит лишить тебя твоей абсолютно бесполезной жизни, но я считаю нечестным делом расправляться с тем, кто пробует свою силу только на женщинах. Кроме того, если Филипп Мартел на самом деле действует заодно с Уолтером, мне может пригодиться твоя помощь, чтобы освободить Марию.