Однажды пошли вдоль лесной речки, вглубь древостоя. Это был тот же ручей, в который окунались, но только если двигаться в противоположную сторону. И вниз по течению, он имел рукотворное русло, резко срывающееся порогами под конец, а вверх - естественное, вдоль которого и продвигались вглубь, к истоку. Там, по пути, обнаружили пустующую кормушку для оленей, а при ней - обломки соли. Еще дальше вглубь путь сужался, а лес подступал к реке ближе, стискивал с обеих сторон: пришлось переходить вброд. Камни, устилающее речное дно, были скользкими и потому вперед шли наиболее опытные и ловкие, определяя надежность опоры и уже потом, по их следам, - кто слабее. Несмотря на высокие резиновые сапоги, внимание к процессу преодоления и осторожность, несколько раз он оступался, и вода набиралась внутрь резиновой обуви. Тогда приходилось продолжать движение, чтобы не отставать от группы, каждый шаг натыкаясь стопой на мелкие камни, и ощущая, как внутри чавкает, в нетерпении выжидая удобный момент, чтобы снять ботинок и опорожнить его содержимое вовне. Нельзя сказать, что тот поход удался лично для него, но длился он не слишком долго, так что жалеть по возвращению, приходилось разве что о носках, приведенных в относительную негодность. и запачканной одежде. Кульминацией их короткого, но содержательного путешествия можно считать обнаружение представителя популяции редкого вида саламандры: черной с желтыми пятнами, хотя на проверку, в условиях заповедной территории, этот вид оказался не таким уж и редким - довольно часто встречался на маршрутах, в том числе и непосредственно на самой базе, а также в ее окрестностях. Саламандра - чистоплотное существо, была особенно приятной на ощупь, и хотя слыла ядовитой (токсин испускала сквозь поры кожи), прикоснулись и подержали ее почти все, - никто не пострадал.
Накануне первой и по совместительству последней вылазки в горы, а в особенности по ее окончании, он вспоминал слова человека, заведывающего чаном, работающего здесь также сторожем и разнорабочим. Когда они спросили, ходит ли тот в горы, мужчина посмотрел на них, как на умалишенных и, покачав головой, ответил, мол, ему там делать нечего. И тогда, он сделал вывод, казалось бы, очевидный, но оформившийся чуть позже, о том, что горы для местных - не развлечение, однако часть их жизни и порой, - далеко не самая приятная. Уж точно они не относятся к горам, как к забаве, подобно приезжим любителям острых ощущений. Восхождения даже на невысокую гору (а по-настоящему высоких гор в окрестностях не было) сопряжено с огромными рисками: нередко на кону стоит здоровье и жизни людей. Первое правило, что ему довелось усвоить, убедившись на собственном опыте, лаконично гласит: спешка - во вред, второе - спускаться куда тяжелее, чем подниматься.
В первый приезд сюда, они уже поднимались на гору, с которой в тот день начали, в этот же раз, который должен был стать для них, как для группы студентов последним, - решились зайти дальше. Сначала, пробирались по лесу под крутым наклоном, и часть из людей отсеялась уже на данном этапе, - та часть, что изначально не хотела идти никуда и больше канючила, чем работала ногами, задерживая своими капризами движение.
Ближе к середине пути, он вырвался далеко вперед общей группы, расточительно опустошая собственные резервы, и, несмотря на то, что здравый смысл, о котором не забывал ни на миг, подсказывал поумерить пыл, у него, зараженного азартом первобытной дикости, сложилось ошибочное впечатление о том, что здесь и сейчас, - может пренебречь им. Ошибочно казалось, будто эта сила и подъем душевный никогда не кончатся, или по крайней мере, покуда дело не будет сделано. С горой было совсем не то же, что с речкой, и вперед полагалось идти слабым, а сильным - замыкать, помогая, по мере возможности, отстающим; слабые задавали темп и так движение было организовано наиболее эффективным образом. Он же, временно будто вовсе перестал ощущать себя наравне с коллективом, а начиная от середины запланированного маршрута того похода - откровенно пас задних, но не в виду силы, а от усталости, наедине с собой. На фоне этого, хорошо запомнил переломный момент, когда покорил вершину первой горы.