Покорить Ангела (СИ)

Покачав головой и тяжело вздохнув, я поздоровался с галдящими в гараже пацанами и направился прямиком к своему байку. Усмехнувшись, покачал головой. В прошлый раз я на него, мягко говоря, подзабил, оставил — бери не хочу. Спасибо парням, загнали в гараж, позаботились. Еще бы в дела мои не лезли, цены бы не было.

К старту я прикатил в числе первых. На треке постепенно собирался народ. Грид-герлс тоже были на месте, среди них Милка и ее закадычная, порой слишком языкастая подружка. Словно уловив каким-то неведомым образом мои мысли, Милка вдруг резко повернулась в мою сторону.

Мне от ее пристального взгляда вдруг стало не по себе. Совесть что ли взыграла? Наверное. В конце концов, пусть между нами все с самого начало было ясно, обошелся я с Журавлевой не то чтобы правильно. Удерживать взгляд на девчонке я долго не смог, как-то от самого себя тошно стало, а она, будто на зло, что-то шепнула коллегам и направилась в мою сторону.

— Расслабься, Волков, драмы не будет, — улыбнувшись мне, она остановилась на расстоянии всего каких-то пары десятков сантиметров.

— И тебе привет.

В ответ я получил широкую, к моему удивлению, вполне искреннюю улыбку.

— Все хорошо? — уже чуть серьезнее, и обеспокоенно глядя мне в глаза, поинтересовалась Журавлева, а я только плечами пожал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А у тебя?

— А у меня бывает иначе? — улыбнулась Мила.

Держалась она, конечно, хорошо, но во взгляде все равно промелькнула тень тоски.

— Мил, — начал было я, все-таки нормально мы так и не поговорили, я, можно сказать, ее лишь перед фактом поставил, мол, все, время пришло, как и договаривались, никаких претензий.

— Не надо, Жень, все нормально же, — договорить она мне не позволила, — я иллюзий не строила, может, ты и считал иначе, но нет, не строила. Я давно уже не верю в единорогов, Волков, — подмигнув мне, она снова улыбнулась, — расслабься.

— Не злишься, значит?

— На тебя я никогда не злилась, Жень, ты всегда был честен со мной, этого достаточно, да и, прости, конечно, но ты далеко не сказочный принц.

— Ну спасибо.

— Да брось, ты и сам знаешь, что не подарок, — хохотнула Милка.

— Знаю, — согласился я, — и все же, я виноват…

— Перестань, нам тогда обоим это было нужно, все однажды заканчивается. И Жень, что бы там ни думал, я тебя любила, может, не так как любят… — она замолчала вдруг, будто подбирая слова, — ну ты понял, что я хочу сказать.

Я только кивнул в ответ. В конце концов этого было не отнять, мы всегда как-то по-особенному понимали друг друга. Без слов. Вероятно, дело в общем пережитом горе, пожалуй, из всего моего окружения только Мила понимала мою боль. Мы оба через это прошли. В общем-то, наверное, благодаря ей я нашел в себе силы, когда казалось, что впереди нет ничего, кроме темноты и всепоглощающей боли.

— А где… — из размышлений меня вырвал вновь раздавшийся голос Журавлевой. Щурясь, Милка чуть приподнялась на носочки и принялась выискивать кого-то в толпе.

— Кто?

— Ну твоя, эта, как ее, господи, Лина, — недоуменно продолжила Милка.

В ответ я тяжело вздохнул. Признаться, где-то в глубине души я все еще надеялся на ее появление, ждал подсознательно, но с каждой секундой осознавал, что нет, Ангел не придет.

— Ее не будет.

— Нет? — изогнув бровь, Мила удивленно посмотрела на меня. — Я думала, вы теперь…

— Просто у нее дела, — оборвал я Журавлеву и тут же прикусил язык, получилось грубовато, а Милка все же такого обращения не заслужила.

— Не кипятись, лучше скажи, как накосячил?

— Чего?

— Жень, мы не первый день знакомы, если твоя девушка не удосужилась прийти за тебя поболеть, это значит только одно — где-то ты обосрался.

— Так очевидно?

— Более чем.

— Да ничего такого…

Некоторое время я подбирал слова, потом все-таки поведал ей о проблеме, опустив подробности.

— И почему ты здесь? — дослушав не перебивая, наконец поинтересовалась Милка.

— В смысле?

— В прямом. Жень, ты дурак? — она недовольно покачала головой. — Ты серьезно предпочел вот это, — она обвела рукой трек, — ей? Я думала ты умнее Волков, во всяком случае умнее некоторых…

Последние слова она произнесла особенно громко и предназначены они были уже вовсе не мне. На треке показались Саня с Ромычем, последний, впрочем, не отрывал взгляда от Журавлевой, Милка же, усмехнувшись, демонстративно развернулась и виляя бедрами, обтянутыми тонкой черной кожей, направилась к своим. А я, пожалуй, впервые за долгое время осознал, каким был идиотом.

Глава 36

Решение бросить гонку в самый ее разгар, наплевать на внесенную сумму, да вообще на все наплевать и рвануть домой, пожалуй, было самым правильным за долгое время. И дело даже не в словах друзей, Милки, вообще не в словах, просто в тот момент что-то внутри больно кольнуло, словно пронзая сердце насквозь.