Покоритель башни 3

“Помогите, - говорили их лица, потому что они не могли ни говорить, ни дышать.

Гарольд подбежал к ближайшей Э-ранкер и попытался снять невидимые нити, дотянувшись до ее шеи.

Он отскочил от боли, когда невидимая нить обожгла его пальцы.

Вся команда, кроме Гарольда, захлебнулась и задохнулась.

Теперь он не мог в одиночку справиться со всей вражеской командой.

Это было оно.

Матч был окончен.

Они потерпели неудачу.

Гарольд почувствовал удар по затылку и с радостью принял симулированную смерть арены.

Он хотел, чтобы все закончилось.

Он не осознавал ужаса, ожидающего его, когда симуляция маны исчезла.

Все его товарищи по команде лежали на земле.

“Ребята,” сказал Гарольд. - Матч окончен. Ты же не думаешь, что все еще находишься в зыбучих песках?”

Гарольд подошел к своим товарищам.

Они были неподвижны.

Еще.

Кожа у них была бледная.

Гарольд присел на корточки и ткнул Трэвиса локтем в плечо.

Тело было таким холодным, что Гарольд испуганно отскочил.

“Трэвис? - спросил он. - Это невозможно.”

Альпинисты не должны были умирать в симулированной среде.

Он оглядел арену, где толпа радостно приветствовала победоносную команду Цезаря.

“Помогите!” - закричал Гарольд.

Но никто, казалось, этого не замечал.

С этого дня человечество и Цезария не разговаривали друг с другом, даже дипломатически, еще десять лет.

* * *

Остальные члены команды слушали Гарольда с восхищенным вниманием и потрясением.

“Это безумие,” сказал Макс. - Как это могло случиться?”

“Почему симуляция не сработала?” - спросила Кейси.

Сара была слишком потрясена, чтобы что-то сказать. Блейк закурил сигарету, скорее всего уже знакомый с этой мрачной историей.

Лицо Гарольда было суровым и серьезным.

“Цезарианский А-ранкер держал их на грани смерти с помощью своих способностей, так что это превратилось не только в физическую пытку, но и в психологическую, - объяснил Гарольд. “Когда симуляция вышла из строя, все игроки находились на грани смерти достаточно долго, чтобы их мозг действительно думал, что они задыхаются, и умер из-за этого.”

“И вы сказали, что цезарианцам аплодировали после матча?” Наконец Сара недоверчиво произнесла:

“Ага,” сказала Кейси. - Почему их не дисквалифицировали, а этого психопата не арестовали?”

Гарольд вытянул шею, с трудом сдерживая бурлящий в голосе гнев.

“Тогда, - объяснил Гарольд. - То, что сделал этот парень, не было против правил. Потери были частью риска участия в турнире. Это остается верным и сегодня. Хотя технология моделирования маны улучшилась до такой степени, что делать то, что делал тогда Октавиус, стало намного сложнее.”

Сердце Макса бешено колотилось в груди, когда он слушал слова Гарольда.

В какой турнир мы ввязываемся? он начал думать.

“Неужели этот сумасшедший снова будет участвовать?” - спросила Кейси.

Гарольд покачал головой.

“Нет,” сказал Гарольд. - Октавиуса теперь считают негодяем-альпинистом. Через год или два после этих ужасных игр он поссорился с правительством Цезаря. Его нынешнее местонахождение неизвестно.”

В общей комнате повисло молчание.

“Долгое время после игр, - сказал Гарольд, - я кипел от гнева и жажды мести. Я брался за все более и более опасные задания и выходил за пределы С-ранга в погоне за тем, чтобы стать сильнее, чтобы в конечном счете…”

Старик не закончил свое заявление.

Все они знали, куда он направляется.

Старик хотел стать сильнее, чтобы убить кесарийца-ранкера, который убил его товарищей по команде.

“Но по пути к власти, - объяснил Гарольд, - я понял, что мне не нравится быть скалолазом, да и другие скалолазы мне тоже не очень нравятся. Каким—то образом—и я до сих пор благодарен за то, что мое собственное сердце изменилось-я принял мир. Я вышел на пенсию и жил в полном одиночестве, управляя своим антикварным магазином в Хоукерс-аллее.”