Покоритель джунглей

— Хамед, сейчас не время спать, надо действовать, если ты хочешь увидеть свою семью не только во сне.

— Ты же знаешь, что у нас нет никакой надежды выбраться отсюда, мы все испробовали… Ах, как сладко было спать, сон — это забвенье.

— В нашем положении, без пищи, которой мы могли бы подкрепить силы, сон — это смерть, а я не хочу умирать здесь.

— Что ты собираешься делать?

— Я уже сказал тебе, что мне было внушение свыше. Слушай и не перебивай меня, время не ждет. Если мы упустим благоприятный момент, нам придется ждать завтрашнего дня, а кто знает, хватит ли у нас сил, чтобы осуществить мой план.

— Говори, я буду нем как рыба.

— Вчера ты заметил, что светлый круг появился на дне в тот момент, когда над колодцем стояло солнце. Значит, несомненно, существует сообщение между резервуаром с водой, омывающей лестницу, на которой мы находимся, и колодцем, выходящим наружу. Так вот, когда сегодня круг появится снова, мы должны воспользоваться тем временем, пока солнце освещает место сообщения двух резервуаров. Надо нырнуть, доплыть до светлого круга и затем подняться на поверхность уже в колодце. Там по внутренним выступам стен мы с легкостью доберемся до выходного отверстия и обретем свободу… Как тебе мой план? Разве он и впрямь не внушен мне небом? Почему ты молчишь?

— Увы, бедный мой Утсара! Очень может быть, что твой план осуществим, но…

— Ты не умеешь плавать? — перебил его факир.

— Умею, — с грустью ответил Дислад-Хамед, но я так и не научился нырять, а для того, чтобы сделать то, что ты мне предлагаешь, нужно быть искусным ныряльщиком. Поэтому я не смогу последовать за тобой.

— Хорошо, — решительно ответил факир, — я попробую один. Если я добьюсь успеха, мы оба воспользуемся этим, тебе даже будет гораздо легче, чем мне.

— Как! Ты хочешь покинуть меня и еще шутишь надо мной!

— Клянусь Шивой! Сторож, я думаю, ты еще не проснулся. Даже ребенок понял бы, что я имею в виду. Неужели ты не знаешь, что мне известны все тайные выходы дворца Адил-шаха? Ночью, чтобы не возбуждать подозрений, я вернусь к тебе через подземелье, как я это сделал два дня тому назад.

— Прости меня, — ответил бедняга, дрожа всем телом при мысли, что ему придется остаться одному, — но я уже так ослаб от отсутствия пищи, что не понял тебя.

— Сторож! Утсара не из тех, кто бросает товарищей по несчастью. Хотя твоя роль во всем, что произошло, не ясна, ты будешь спасен, клянусь душами предков, если я сумею осуществить мой план. Взамен я прошу у тебя только одного — помочь мне отомстить гнусному Кишнайе.

— О, это я тебе обещаю! — воскликнул сторож с такой искренностью, что ему нельзя было не поверить.

— Хорошо, Дислад… Теперь дай мне приготовиться. Как только появится свет, мне нельзя терять ни минуты.

Как мы помним, факир, задумав похитить сторожа, снял с себя всю одежду, на нем был только легкий кусок полотна, обвивавший бедра. Он развязал его и отдал Дислад-Хамеду, чтобы не зацепиться за шероховатости стен в узком проходе, соединяющем оба резервуара. Сделав это, он набрал в ладони немного воды и стал энергично растирать руки и ноги, чтобы их не свело судорогой в самый опасный момент. Затем заплел свои длинные волосы, падавшие ему на плечи, и завязал узлом на макушке.

— Я готов, — сказал Утсара, — остается только ждать. Самое главное — не упустить момент и воспользоваться тем кратким мгновением, когда проход будет освещен. Здесь драгоценна каждая секунда.

Стоя на последней ступеньке, с напряжением глядя в черную глубину, они с лихорадочным нетерпением ждали, когда появится луч света, который принесет им свободу и избавление или успокоение в смерти. Они так торопились, думая, что до появления солнечного круга у них мало времени, что теперь минуты казались им вечностью.

Будучи наготове, Утсара сказал сторожу:

— Как только я нырну, поднимайся по лестнице до подземелья со скелетами. Если вокруг дворца никого не будет и мне удастся попасть туда днем, я тут же приду за тобой.

— А если не придешь? — дрожа, спросил сторож.

— Ты считаешь, что я способен забыть свое обещание?

— Нет, но мне вдруг пришла в голову одна мысль, и мне стало страшно за тебя.

— Какая мысль? Ты колеблешься? Не бойся, я готов ко всему.

— А вдруг случится так, — замявшись, сказал сторож, — что проход окажется слишком узким, и ты застрянешь там, не имея возможности продвинуться ни вперед, ни назад, и тогда…

— Я умру, задохнувшись? Ты это хотел мне сказать, не так ли?

— Да, именно это.

— Ну что ж, мой бедный Дислад-Хамед, я тоже думал об этом. Но от нас с тобой ничего не зависит, так что лучше не обсуждать подобную возможность. Ясно, что сюда я не вернусь. Либо я выберусь на свободу, либо погибну. Если через несколько часов я не приду за тобой, ты можешь завтра не ждать появления солнечного круга — мое тело перекроет сообщение между двумя резервуарами.