Покорители пространств

Потом Шуршеня полетал со стаей деревенских ласточек-касаток. Опустился на землю, лёг и стал, глядя в небо, любоваться стремительным красивым полётом этих милых весёлых птиц.

Но что бы ни делал, он с тревогой дожидался вечера. Когда с пастбища вернётся корова Малаша и бабушка подоит её, тогда Катя познакомит Шуршеню со всеми обитателями деревенского двора. Здесь у каждого свой характер – это он заметил. Но к мнению Малаши прислушиваются все: в своём дворе она самая большая, а её молока хватает каждому. Но, главное, Малаша добрая, как бабушка Анюта, и справедливая. Хоть и очень молодая.

Шуршеня даже успел слетать на пастбище. Все коровы там были облеплены слепнями, нещадно лупили себя хвостами, прогоняя их, вздрагивали от укусов. Шуршеня уподобился пылесосу, пронёсся над стадом, сбил всех слепней в кучу, закружил эту кучу в воздухе и отправил за дальние болота. Не скоро слепни придут в себя от головокружения. Зато потом поскромнее станут. Коровы успокоились и стали щипать траву.

Летним вечером возвращается стадо с пастбища. Это важное ежедневное событие для деревни.

– Идёт наша касатушка, кормилица, Маланья Савельевна, – увидела бабушка свою любимицу издалека, вышла вместе с Катей за ворота, держа в руках корочку хлебца, посыпанную крупной солью.

Малаша тоже увидела хозяйку и замычала. Её радостный голос бабушка отличила сразу.

– Му-у-у, – корова прибавила шагу, а потом и вовсе побежала к дому.

Тело у Малаши грузное, бока раскачиваются, а ножки бегут легко.

– Красавица наша! – приговаривала Анюта Ивановна.

Корова взяла с её ладони хлеб, пожевала и ещё раз сказала, потише:

– Му-у… – потыкалась мордой в ладонь и сама пошла в свой сарай.

Пока бабушка доила, а струйки молока весело дзинькали, Федот и кошка Нюся, дружившие не первое лето, сидели на брёвнышке, мурлыкали и ждали, когда бабушка выйдет из сарая с полным ведром. Нюся мурлыкала мягко, бархатисто, а кот – басом. Около них стояла чашка. Анюта Ивановна сначала им наливала парного молока. Проходила мимо собачьей будки – и старику Архипычу плескала в старый ковшик с отломанной ручкой. Потом процеживала молоко и наливала дедушке Семёну и всем гостям по большой кружке. Вкусней Малашиного молока в деревне не было.

ПОСИДЕЛКИ ВО ДВОРЕ

Все главные дела переделаны, а спать ещё рано. Вечер так хорош, что хочется собраться у брёвнышка, потолковать о том о сём. Сегодняшнее событие – приезд гостей – взволновало всех домашних животных.

На посиделки пришла и Катя, да ещё привела с собой Шуршеню. А в его присутствии ей стала понятна речь животных. Шуршеня так переживал, что листочки на нём вздрагивали.

– Это Шуршеня, – представила его Катя. – Он мой друг.

– Так это ты защитил сегодня всё стадо от слепней? Какой молодец! – воскликнула Малаша.

После этих слов Шуршеню сразу признали своим во дворе. Нюся подвынулась на брёвнышке, леший присел рядом с ней, а с другого краю села Катя. Федот прыгнул к ней на колени и заявил:

– Моя Катя.

– Ах ты собственник! – засмеялась девочка.

– Знавал я одного лешего, – начал беседу козёл Кузьма Кузьмич. – Мы в молодости с дедушкой Семёном любили ходить в лес. И вот однажды леший сбил нас с пути и давай водить кругами вокруг болота. Всю ночь плутали. К утру только тропу нашли.

– Это был болотный леший Болохуша. Только он не нарочно вас с пути сбил: он в болото вас не пускал. Утонули бы вы там, – объяснил Шуршеня.

А Архипыч недовольно закашлял и с укоризной посмотрел на Кузьму Кузьмича. Пёс знал, что всё происходило совсем не так, как рассказал козёл. Очень уж он упрямый, Кузьма Кузьмич, крепколобый. А в молодости от его строптивого нрава все натерпелись.

Любил молодой Кузьма в лес убегать. То подстилка ему нехороша, то кочерыжки капустные вчерашние – обидится, надуется и в лес бежит. А дедушка с ним, с Гаврилой Архипычем, – тогда его просто Гаврюшей называли – идут искать козла. Найдут, приведут домой – а Кузьма через неделю опять в бега.

И вот однажды козёл так далеко забрёл, что только к вечеру Гаврила с дедушкой нашли его. А потом и впрямь полночи кружили вокруг болота. "Был ли леший или нет, не знаю, – подумал пёс. – Только ты сам любому лешему голову заморочишь". Но вслух он ничего не сказал: не стал позорить Кузьму Кузьмича перед молодёжью. Да и спорить с ним – безнадёжное дело. Козёл считал себя мужчиной серьёзным и знающим. Тайком от дедушки и бабушки курил трубку. Однако с той памятной ночи он перестал из дому убегать – поумнел. Да и Семён Ульянович его предупредил:

– Убежишь – пропадай в лесу. Искать тебя больше не пойду.

Настоящий старожил двора – Гаврила Архипыч. Он помнил ещё Малашину бабушку Пелагею. Крохотным принёс Гаврюшу Семён Ульянович в своей рукавичке, и Наташа, Катина мама, кормила его молоком из соски. Катина мама сама была тогда девочкой, чуть старше своей теперешней дочки.

Гаврила – молчаливый пёс, попусту слов на ветер никогда не бросал, даже лаял в редких, самых необходимых случаях. Но службу свою нёс верно.