Покорители пространств

– Да! Это уникальная девочка! – восторженно посмотрела на Катю Матильда и подлила ей ещё кофе.

– Никакая я не уникальная, – возразила девочка. – Просто, когда Шуршеня рядом, люди и животные понимают друг друга.

– Что вы говорите?! – удивилась Матильда, и её прекрасные глаза обратились на лешего.

– Это так, – ответил Шуршеня и скромно добавил: – Все лешие такие.

– Я хочу предложить, – обвела всех взглядом Малаша, – чтобы Матильда побеседовала с хозяином в твоём присутствии, Шуршеня. Может быть, Эрнест Эльбрусович поймёт Матильду и хотя бы на лето станет привозить её к нам в Синеочье.

Глаза Матильды заволоклись слезами.

– Неужели такое возможно? – взволнованно промычала она.

– Сделаем вот как, – предложил Шуршеня. – Когда я в следующий раз прилечу в город, мы побеседуем с Эрнестом Эльбрусовичем. А потом он уснёт и будет считать, что ему приснился сон. Но он задумается о вашей судьбе, уважаемая Матильда.

– Теперь в моей жизни появилась надежда! – воскликнула Матильда и прижала к себе Шуршеню и Катю.

Потом она обнялась с Малашей. Обе коровы, смущаясь, смахнули слезинки.

ПОЮЩИЙ ЛЕС

Путешественники должны были спешить.

Шуршеня опять усадил девочку на спину корове, прочно обвил обеих, Матильда распахнула окно – и отважный экипаж взмыл в небеса. Матильда долго махала им вслед передним копытцем, позванивая браслетами, другим копытцем вытирала слёзы.

Шуршеня легко пролетел половину пути. Над лесом он приостановился. Выбирая площадку для посадки, застыл в воздухе на несколько мгновений.

Освещённый солнцем, внизу сиял лес. Сияющая зелень залила всё пространство из края в край. Сквозь лес неспешно текла река. Она не серебрилась: в ней отражалось небо и плыли облака. "Вот какой видят землю птицы", – подумала Катя.

И вдруг все трое услышали пение.

Звучал хор.

Голоса то распадались на многоголосие, то сливались в один звук – и песня поднималась в небеса, выше путешественников, будто предназначалась для самых высоких сфер. В лесу затихло всё, кроме деревьев. Пели именно они.

Счастливо и нежно звучал голосок берёзки. Оттеняли его негромкие басы дуба. Стройный и торжественный напев возносили ввысь вставшие в кружок сосны. Озорничая, кедр вступал игольчатым перезвоном. Изредка доносились тоненькие, нечаянные, как всплески, переливы склонившейся к болотцу вербы…

Может быть, сами ангелы на небесах притихли и слушали пение леса.

Катя, Малаша и Шуршеня почувствовали себя в этот миг такими близкими друзьями, будто у них была одна общая душа. И эта душа наполнилась счастьем.

Что бы потом ни случилось в жизни, память о таких счастливых мгновениях остаётся в живом существе навеки и помогает выстоять в самые трудные минуты.

Песня закончилась. Шуршеня плавно приземлился, бережно опустив на берег реки своих спутниц.

После такого обращения к небу лес долго хранил молчание. Путешественники за время передышки тоже не проронили ни слова.

Все во дворе ждали их с нетерпением. Особенно – с раннего утра – волновались за Шуршеню. Когда экипаж благополучно приземлился, Федот подошёл к нему и, скрывая смущение, сказал:

– Я так переживал за тебя.

Шуршеня в ответ дружески обнял кота.

Хорошо, что была суббота. Все домашние животные собрались на лужайке возле дома и стали слушать рассказы. А их было столько!

И про то, что у Верочки, Антошки и Артёмки всё хорошо закончилось.

И про Матильду.

И про то, как пел лес.

И про Шуршенино похищение.

И про Мрака и Куксю.

– Катя, – вдруг спохватился Шуршеня, – я ведь про Мрака и Куксю совсем забыл! Они до сих пор на крыше сидят. Надо лететь за ними!

– Ничего, пусть посидят, подумают о жизни, – строго сказала Малаша.

Все подержали её, а Гаврила Архипыч даже зарычал, что редко с ним случалось:

– Вор-ры! Жаль, меня с вами не было. Я бы разодр-рал их на части.

– Попадись они мне, – зашипел, выпуская когти, Федот, – узнали бы, как честных леших похищ-щать!

Один Кузьма Кузьмич почему-то печально и безучастно смотрел на всех. Но никто не обратил внимания на его плохое настроение.

РАЗГОВОР В МИЛИЦИИ

Мрак и Кукся боялись высоты, поэтому они не подходили к краю крыши. Их никто не видел снизу, и никто в шумящем городе не обращал внимания на странные крики, заглушаемые вороньим карканьем.

Поняв, что днём их не услышат, бандиты решили поберечь свои голосовые связки до ночи.

И вот, когда город стих, в темноте раздался их вой. Тут уж они постарались! Они, конечно, кричали:

– Спаси-ите! Кара-у-ул! Помогите!

Но в окна домов влетали только невнятные, даже зловещие завывания.

Вокруг Мрака и Кукси чёрной тучей летало вороньё.

Люди замирали от страха. Одни думали, что это голосят коты, другие – что завелась нечистая сила.

Степан Андреевич Коромыслов первым позвонил в милицию. Он сообщил, что на крыше двадцатипятиэтажки воют собаки.

– Примите меры! – нервно закричал он.

В этот раз ему поверили, вызвали службу спасения. Прилетел вертолёт и снял несчастных бандитов с крыши. Бледные и дрожащие, они долго не могли выговорить ни слова. Их привезли в милицию и стали спрашивать:

– Как вы оказались на крыше, граждане?