Покорители студеных морей (Главы 1-14)

И снова колокольный звон встревожил горожан и поднял галок и голубей, тучами взлетевших над городом.

Вече было бурное. Житые и черные люди яростно наступали. Из толпы кричали немедленно выдать Степанька, казнить боярина Божева. Требовали правого суда по русскому обычаю.

- По крестному целованию судите, - кричали горожане, - по два боярина, по два житых с каждой стороны.

- Доколь терпеть будем? Великим князьям своеволить не дали, так своим боярам и подавно не дадим.

Вече кое-где стало переходить в рукопашные схватки, зазвенело оружие, появились раненые и убитые. Бояре и богатые купцы побежали с веча укрываться в своих дворах.

Озверевшая голодная толпа двинулась на Софийскую сторону. Многие горожане были в доспехах и с оружием. Словно бурливая река разливалась по улицам и переулкам Софийской стороны. Ворвавшись на Козьмодемьянскую улицу, народ прежде всего взялся рушить двор Божева. Богатые хоромы вмиг разнесли по бревнам. Не найдя ни боярина, ни Степанька, толпа двинулась дальше - на Яневу, Людинцеву и Люгощу улицы.

- Братья, други, - надрывно кричал кто-то, - в Никольском монастыре житницы боярским зерном полны!

- Дети дома голодные! - поддержали в толпе женские голоса.

- Давай в монастырь за хлебом!

- В монастырь за хлебом! Почто боярский хлеб прячут?

Горожане по призыву женщин ринулись к монастырю и, сломав ворота, стали выгребать из монастырских житниц зерно. На монахов, хватавших за руки и умолявших не трогать хлеб, не обращали внимания.

- Посидишь голодом, не помрешь! Ишь ведь пузо отрастил!

- Наши дети голодные плачут, а мы на вас смотреть будем?

Опустошив монастырские кладовые, толпа двинулась на Прусскую улицу.

Афанасий Сырков, шедший впереди всех, вдруг остановился. Он не верил своим глазам. Навстречу толпе шел Степанёк, его вели под руки два монаха.

- Степанька ведут, Степанька ведут! Стой, ребята!

- Степанька ведут... - вторили в толпе. Люди остановились.

- Смотри, смотри, Степанёк-то еле ноги переставляет. Замучили человека душегубы!

Монахи подвели Степанька к Афанасию Сыркову.

- Владыка велел боярам Степанька выдать, - сказал один из провожатых. Смиритесь, люди добрые! - добавил монах. - Зачем кровь проливать? Разойдитесь по домам!

В толпе заколебались. Но в этот момент Степанёк, оттолкнув провожатых, шатаясь, пошел на толпу.

- Обезглазил меня боярин Божев! - неожиданно громко сказал он. Заступитесь, покарайте злодея!

Отчаянный женский вопль ударил по сердцам горожан. Толпа вздрогнула и рванулась вперед.

Глава VI БОРЬБА НАЧИНАЕТСЯ

Труфан Федорович один из первых покинул вече. Он знал, что недаром под плащами у многих горожан спрятаны боевые доспехи и, судя по возбуждению, охватившему собравшихся, ждать кровавой расправы оставалось недолго,

С трудом пробравшись сквозь плотную стену толпы, старый мореход направился на Софийскую сторону. Там, на Прусской улице, доживала свой век старая деревянная церквушка. Еще дед Труфана Федоровича воздвиг ее, благополучно возвратясь домой с далеких походов на реку Обь.

Церковь была о двенадцати главах, когда-то золоченых. Построил ее знаменитый в то время плотник одним топором, без единого железного гвоздя. Внизу, под церковью, был сооружен обширный подвал из камня-ракушечника; в нем, бережась пожаров, Амосовы прятали свое имущество. Тут же, в церковном саду, густо заросшем высокой травой и кустарником, Амосовы хоронили членов своей семьи, а в церкви крестились, венчались и отпевали покойников.

Труфан Федорович торопился в полуночные страны и на завтра окончательно распорядился с отъездом. А сегодня он хотел поговорить с послами Иванского купечества, которые, по совету владыки, должны были доставить грамоту датскому королю. Путь, предстоявший купцам, был нелегкий: он проходил через земли, враждебные русским. Но такие опасные походы были не редкостью для купечества того времени. Каждый раз, собираясь в путь, новгородский купец брал с собой оружие. И не только он, вооружались и слуги, составлявшие его дружину. Постоянно рискуя своей головой, подвергаясь различным невзгодам, купец закалялся, привыкал к опасностям и становился сильным воином, отлично владеющим оружием.

Труфан Федорович вспомнил подробности вчерашнего совета старейшего новгородского купечества, на котором выбирались послы.

"Молодцы ребята, - думал он, - для дела себя не пожалели! А люди надежные, с умом, должны бы и в доньскую землю дойти и в обрат вернуться".

Глянув на закрытую дверь церкви, Амосов подошел к небольшой пристройке, прислонившейся к древней церковной стене. Тут жил старый поп отец Сергий со своей внучкой.

- Господи Иисусе Христе, боже наш, помилуй нас! - громко сказал мореход, стуча в дверь.

- Аминь! - раздалось в ответ.

Дверь открылась, и на пороге показалась девочка с рыжими вихрами и лицом, часто усыпанным веснушками.

- Труфан Федорович! - радостно воскликнула девочка, - А дедушка вас утресь еще ждал...