Покорители студеных морей (Главы 1-14)

Медоварцев слез с лошади и, крестясь, низко поклонился Великому Новгороду, поцеловал родную землю и, вскочив в седло, поскакал вслед отряду.

Вскоре клубившаяся по дороге пыль скрыла от глаз дозорных на Псковской башне и всадников и колымаги.

* * *

Эйлард Шоневальд был очень доволен своими успехами в русском Новгороде. Кроме высоких поручений папы и ордена, он, пользуясь расположением неких знатных новгородцев, не без выгоды вершил свои торговые дела. Только вчера его приказчик выгодно купил большую партию первосортного воска. И надо было видеть удивление и зависть любецких и штральзундских купцов, когда грузчики стали закатывать пятипудовые душистые круги в подклеть удачливого товарища.

Плотно пообедав, Шоневальд благодушествовал за кружкой двойного пива.

Решив вздремнуть, он направился к постели, но не мог побороть искушения и остановился у настенной полочки. В который раз с наслаждением он разглядывал маленькую серебряную крепость чеканной работы, искусно сделанную новгородским мастером. Это был подарок. Боярин Борецкий, желая сделать приятное Шоневальду, преподнес ему серебряную модель Мариенбургского замка. А сейчас Шоневальд представил себе, как удивит великого магистра, избравшего своей резиденцией Мариенбург, подарив ему красивую игрушку.

Шоневальд сел на край постели и стал бездумно глядеть на дощатый двор, на стены церкви Святого Петра, на степенных ганзейских купцов, прогуливающихся по двору, и глаза его стали слипаться.

Тихий стук нарушил приятно начавшийся отдых. В дверь просунулась крысиная физиономия Пруца.

- Я к вам, ваша милость. Важные новости! - раздался вкрадчивый голос.

- Важные новости, - сонно пробурчал в ответ Шоневальд, проклиная в душе услужливого Пруца.

Он с кряхтеньем сделал попытку подняться с постели, но так и не встал.

Дверь снова скрипнула - в горнице появилась высокая фигура купца Иоганна Фусса. Купец чувствовал себя неуверенно, он трусил, пытаясь скрыться за спину Пруца.

Громыхая по мосту, покатились тряские колымаги.

- А-а, кажется, господин Иоганн Фусс? - сказал Шоне-вальд. - Так это вы принесли важные вести? - Он оживился, сразу отогнав дремоту.

- Мне удалось узнать, ваша милость... - торопливо, волнуясь, начал Фусс, мне удалось узнать, что купец Труфан Амосов выезжает на север завтра. На Двине он закупит много хлеба и морем поедет в Новгород... - Фусс остановился, но, взглянув на Шоневальда, снова заторопился. - Путь Амосова на Гандвик будет проходить по реке Свири, озеро Онего, через Повенец по озеру Выг...

- Много ли воинов и слуг с Амосовым? - спокойно спросил Шоневальд.

__ Сорок человек, ваша милость.

- Церковь весьма вам признательна, господин Фусс. Но как~вам удалось добыть такие сведения? Ведь новгородцы совсем не откровенны с нами и...

- Это еще не всё, ваша милость, - осмелился перебить всесильного Шоневальда купец. - Мой друг, русский, присутствовал вчера на тайном купеческом совете в церкви великого Ивана. И там купеческие старшины решили отправить трех послов с письмом к датскому королю.

- О чем было то письмо, - подскочил как ужаленный Шоневальд, - вам удалось узнать, господин купец?

- Мой друг, русский, говорил, - в голосе Фусса слышалось торжество, будто в письме купцы предлагают датскому королю торговать с Новгородом, минуя Ганзу, и просят помочь Труфану Амосову в торговле, как скоро он приплывет с товаром в Данию. И еще он говорил, - почти шепотом докончил Фусс, - что новгородский владыка приложил руку к тому письму.

- Проклятье! Если дело пойдет так, как хотят новгородские купцы, нам нечего будет делать в Новгороде...

- Ваша милость, - снова перебил Иоганн Фусс, - послы сегодня покинули Новгород. Они едут в Псков. Мой друг, русский, сказал, что послы возьмут в Ревеле судно, принадлежащее какому-нибудь местному купцу, и на этом судне...

Шоневальд больше не слушал Фусса. Нервно кусая губы, он стал обдумывать свой план.

- Господин Фусс, - вдруг сказал Шоневальд, - ваши вести настолько важны для святой церкви, что я осмелюсь от лица папы отблагодарить вас! - С этими словами он вынул изящный, вязанный из серебряной проволоки кошелек и взял оттуда несколько талеров.

- Нет, нет, ваша милость, мне не надо денег! - пятясь, говорил Фусс. - Я, как хороший католик, всегда готов на жертвы ради нашей святой церкви.

Шоневальд усмехнулся и спрятал деньги.

- Пусть будет так. Церковь не забудет ваших услуг! Ступайте, господин Фусс. Вы оправдали наше доверие! - И он милостиво протянул купцу руку.

Когда дверь за Иоганном Фуссом закрылась, орденский посол подозвал к себе Пруца, и они долго шептались между собой. Затем Шоневальд написал несколько писем и, запечатав, передал их Пруцу. Горбун тщательно спрятал бумаги и, торопясь, вышел из горницы.

- Не теряйте ни одной минуты, святой отец! - крикнул вдогонку Шоневальд. Не жалейте денег!

Когда шаги Пруца затихли, он вынул из деревянного сундучка флягу с вином, налил объемистый кубок и осушил его одним духом.

- Посмотрим, господа купцы, - с угрозой сказал он, - посмотрим, далеко ли вам удастся уехать!