Покоритесь воле Ночи

Шагая обратно в за́мок под охраной невидимых Бернардиновых телохранителей, брат Свечка вдруг подумал: а ведь брат Эрмелио, вполне возможно, просто-напросто мошенник. Он больше напоминал балаганного шута, чем поборника веры. А ведь и граф Реймон тоже мухлюет.

Эта внезапная догадка так потрясла его, что он почувствовал себя глупее всех здешних мейсалян, вместе взятых.

Разыскать удалось только Сочию. Она еще не ложилась.

– Что случилось? – спросила графиня.

– Брат Эрмелио на самом деле никакой не брат Эрмелио. И служит он не Конгрегации, а главнокомандующему. Вероятно, новому. Мы же его видели, когда сидели в плену в Кастрересоне. Он изменил внешность, но не голос. Я только возле самого за́мка вспомнил, где его слышал. Как там его звали – Богна или Болонья. А вот он меня наверняка узнал сразу же.

– Вы уверены?

– Вполне.

– Раз ему удалось так хорошо устроиться среди мейсалян, значит у нас не осталось секретов.

– Думаю, так и есть. Готов поспорить, он использовал Реймона и Бернардина – они думали, что манипулируют жалким святошей, но это была лишь маска.

– Нужно что-то делать. Неизвестно, сколько бед он уже натворил. А этот пройдоха понял, что вы его узнали?

– На самой встрече я его не узнал. Дискутировал с ним о реинкарнации, о колесе жизни. Сначала он напыжился, а потом разозлился.

– Нужно разбудить Реймона. Похоже, дело важное.

– Наверное. Дитя, хочу кое о чем тебя спросить: так ли необходимо мое путешествие?

Свечка был уверен, что Сочия не пошлет его на верную гибель.

– Судьба Коннека от него не зависит, – ответила девушка. – Это расчетливый политический ход, чтобы воодушевить герцога и его сторонников.

Ответ Сочии вряд ли бы понравился Реймону.

Брат Эрмелио, как оказалось, обладал поразительным чутьем на опасность. Отыскать его люди графа Реймона не смогли, а от пожилой пары, у которой он ночевал, ничего дельного добиться не удалось. Эрмелио просто испарился.

Бернардин Амбершель поверить не мог, что поддельный совершенный сумел сбежать из Антье, и продолжал поиски.

А брата Свечку дирецийские шпионы все-таки выследили, когда однажды вечером он проявил неосторожность, возвращаясь с собрания мейсалян.

В Антье он добирался несколько месяцев, а обратный путь занял всего каких-то две недели. Брата Свечку надежно охраняли, да и идти пешком было не обязательно – можно было ехать в повозке. Вот только в повозке, трясясь по ухабистым дорогам, он чуть не отдал богу душу, а потому бо́льшую часть дороги прошагал на своих двоих. Каждый раз, когда его сопровождающие хотели срезать, Свечка жаловался, как ворчливая старуха.

Когда небольшой отряд подъезжал к Каурену, в воздухе уже чувствовалось приближение весны. Но брат Свечка этого не заметил: его трясло после стычки с исхудавшими и оборванными арнгендскими солдатами.

Военные стоянки и осадные машины, на которые Регард потратил несметное количество денег, либо пришли в негодность, либо попали в руки коннектенцев. Кое-что из арнгендского арсенала теперь приспособили для защиты Каурена. За стенами города жителей, чинивших и восстанавливающих все, что разорили захватчики, защищали дозорные отряды. Среди прочих трудились и немногочисленные арнгендцы – те, которые предпочли сдаться и не страдать от лютого мороза.

Вести о приезде Свечки опередили сам отряд. И произошло это не случайно.

Они въехали в Каурен через Кастрересонские ворота, которые охраняли ополченцы. Стражи почти ни о чем не спросили приезжих – слишком уж беспокоило их то, что творилось в самом городе.

Уже через несколько мгновений совершенный и его спутники оказались в самой гуще разгорающегося мятежа.

Похоже, те кауренцы, что поддерживали герцога Тормонда, независимость Коннека, ныне почивших вискесментских патриархов или же просто ненавидели бротскую церковь, объединили усилия и теперь все вместе гонялись за своими же соотечественниками, которых подозревали в сговоре с королем Регардом, Конгрегацией или Безмятежным. Старые забавы на новый лад. В воцарившейся неразберихе о здравом смысле все позабыли.

И в самый разгар этой самой неразберихи брата Свечку оттеснили от эскорта.

25 Альтен-Вайнберг, унылая весна

Элспет казалась мрачнее обычного.

– Что такое? – спросил Предводитель Войска Праведных.

Его вызвали к принцессе утром, хотя их обычное совещание было назначено на вечер.

– Сестра.

Элспет была так бледна, что Хект тут же вообразил худшее.

– Что стряслось?

В Зимней Усадьбе в последнее время бурлила жизнь. И курфюрсты имперские туда захаживали, и советники. Вот только Феррис Ренфрау ни разу не заглянул. И с Предводителем Войска Праведных никто ни о чем не советовался.

Хект без особой помпы, чтобы не привлекать лишнего внимания, уже приказал своим людям быть в боевой готовности. Все фальконеты были заряжены. Ключевые позиции охранялись. Никаких роковых неожиданностей не должно было случиться.

– Ничего не стряслось. Но на этой неделе все хоть сколько-нибудь значимые вельможи…

– Да?

– Все согласились: пора. Нужно что-то предпринять.

Хект начал понимать.