Покоритесь воле Ночи

Роль Отродья Герис так и не сумела понять, но старые хрычи сходились на том, что без божественной крови ничего не получится. А ведь именно они близко знались с Ночью и помнили обо всех этих колдовских правилах.

Герис надеялась, что помнили.

Железноглазый поджидал их на причале и уже злился от нетерпения.

– Хорошо, что вы наконец… – Заканчивать он не стал. – Молодежь уже на месте. С ними мой единственный сын. Ветроходец взбудоражен – знает: раз появились элен-коферы, жди нападения. Так было всегда. Решит, что Старейшие уже на свободе, а элен-коферы прокладывают для них путь. Но вместо богов явитесь только вы. Торопитесь. Не хочу, чтобы Харулк изничтожил будущее моего народа.

Герис нахмурилась. Если бы Ярнейн так не пекся о неприкосновенности гномьего мира, они с вознесшимся уже были бы на месте.

– Ставь паруса, крепи канаты.

Но никто не рассмеялся ее шутке.

Все постоянно твердили Герис, что чувство юмора у нее хромает.

Не теряя времени, Железноглазый переправил Герис и Асгриммура за пределы Обители Богов.

Герис взяла вознесшегося за руку, чтобы перенестись, и увидела, что того колотит. Значит, и это могущественное создание можно напугать.

Они очутились на том же месте, что и раньше. Потрясенному Асгриммуру понадобилось минуты три, чтобы прийти в себя.

– Неужели перемещения для тебя действительно так тяжелы? – спросила Герис.

Сама она теперь перемещалась в мгновение ока.

– Да. И с каждым разом все хуже. Ужасно. Чувствовал себя как в западне. И чем дольше, тем страшнее становилось, что больше уже не выберусь.

– Тогда нужно этим заняться. Пошли, расскажешь по дороге.

– Что ты хочешь услышать?

– Объясни, что пережил, понятным языком и подробно. Хочу понять, почему со мной все иначе. Ты только посмотри!

Ветроходец успел разительно измениться: исчезла медузоподобная туша, бог пожертвовал двумя третьими своей массы и выбрал более сильный облик, который не столь затратно было поддерживать.

Теперь он напоминал гигантского лоснящегося головастика, готового отбросить остатки хвоста.

– Тут все просто. Ты человек, и когда перемещаешься ты, то всего-навсего срезаешь путь через владения Ночи, – объяснил Асгриммур. – А когда я там оказываюсь, часть меня словно возвращается домой. Изгнанница и Серый Странник – порождения Ночи. Свавар провел там в заточении многие века. Он напуган, Серый Странник и Изгнанница тоже, их тянет туда. И все мы видим обитающие там сущности – омерзительные души.

– Души? Так это ад? Или чистилище? Лимб?

– Быть может, и лимб – для богов. У Орудий две души, одну из них они берут с собой в наш мир, а вторую оставляют в Ночи. Для них это словно якорь. И эти души я вижу, когда мы оказываемся там.

– Неплохо, – рассеянно проговорила Герис, глядя в сторону. – На этот раз у него есть глаза. Он на нас смотрит… Пригнись! – Она дернула вознесшегося вниз.

Туда, где они стояли всего мгновение назад, ударил язык жабоподобного божества. Герис диву далась, как это ей удалось предугадать нападение Харулка. Может, из-за своих постоянных перемещений она так часто сталкивалась с Ночью, что стала особенно чувствительной?

– Что это я теряю время на посторонние мысли, когда эта тварь… Эй, элен-коферы! Почему не стреляете?

Асгриммур пытался что-то сказать.

– Ага. Ладно, не важно пока. Пошли.

Герис схватила вознесшегося за руку и потащила его к ближайшей баллисте, гордясь тем, что ей удалось запомнить, какая именно рука у него настоящая.

Баллисту сделали элен-коферы, и потому она была образцом технической мысли. Но собирали ее там, откуда до Ветроходца стрелы не долетят. Гномы, трудившиеся над орудием, сделали вид, что не понимают языка Герис.

Она начала браниться, но ее перебил Асгриммур:

– Не могли же они ее собирать на виду у божества, жаба их достала бы своим языком.

Герис поникла:

– Неужели все зря? Неужели я снова перемудрила?

– Снова?

– В первый раз. И что теперь делать?

– Иди к другой баллисте, она тоже установлена подальше от Орудия. Начинай. Когда все внимание Харулка полностью сосредоточится на тебе, эти гномы передвинут свою баллисту поближе.

– Ты так хорошо разбираешь их тарабарщину? Все понял?

– Догадываюсь кое о чем, исходя из ситуации. К тому же часть меня понимала гномий язык, когда еще жила отдельно.

– Ясно. Ты же с элен-коферами столько времени проторчал. Значит, начинаем. Иду к другой баллисте, а вы, мальчики, работайте. Прекрасно у вас получается.

Сын Ярнейна, Медяк, который занимался второй, самой большой баллистой, успел нахвататься от Герис, Асгриммура и Девятого Неизвестного фиральдийских словечек.

– Почему вы еще не выстрелили в эту проклятую тварь? – гневно спросила Герис.

– Нам велено не начинать, пока ты не появишься.

Герис пробормотала себе под нос: мол, теперь понятно, почему ее брат порой впадает в ярость.

– Ладно. Рассказывай, Медяк, что собираешься делать? И откуда у тебя такое имечко?