Покоритесь воле Ночи

Жабья шкура запестрела тысячей волдырей. Божество подскочило, почти целиком оторвавшись от склизкого и покрытого пятнами галечного берега. Жуткий вопль, и явственный, и мысленный, парализовал нападавших. Почти полминуты Герис не могла сосредоточиться.

Вздрагивая, она постаралась взять себя в руки. Внизу то же самое отчаянно пытался сделать Ветроходец. Он поскользнулся в прыжке, нога и кончик хвоста оказались в воде. Там, куда угодили дротики, поднимался зловонный серый дым.

Чудовищный крик все не смолкал.

Элен-коферы упорно делали свое дело, но работали так, словно их сдувало сильнейшим ветром и прижимало к земле двойной силой тяжести. Они снова взвели баллисту.

– А вы, ребята, сами не хотите попробовать? – крикнула Герис, свесившись вниз.

– Не можем! – завопил в ответ Медяк. – Мы – элен-коферы. Нам нельзя. Мы только изготавливаем и объясняем, как пользоваться.

Герис сочла эту отговорку чушью собачьей. Элен-коферы могли действовать и действовали, если думали, что это сойдет им с рук.

Медяк просто осторожничал, юлил, во что бы то ни стало старался избежать ответственности, хотя сам бросил все силы и умения элен-коферов на создание смертоносных машин.

Сражение превратилось в казнь. Ветроходец слишком ослаб и не мог сопротивляться. Он просто покорно принимал наказание и надеялся выжить. Надеялся, что враги больше не тронут его до наступления зимы.

А зима придет. Спасительная зима. Самая суровая за последнюю тысячу лет. Миру не суждено от нее оправиться.

– Давайте сбавим темп, – предложила Герис. – Пусть стрела сделает свое дело, и уже потом будем запускать вторую.

Облачка дыма над Ветроходцем превратились в струи пара. Вокруг чудища образовалось облако. Герис хотела подождать, пока оно не рассеется.

А пока решила слезть с баллисты, чтобы размяться.

– Ничего себе, да? – спросила она у вознесшегося и поглядела на солнце.

Прошло уже много времени. Возможно, они не успеют закончить до темноты.

– Мне нехорошо, – признался Асгриммур.

– Что?

– Плохо себя чувствую. Так паршиво мне не бывало с тех пор, как со мной учинили нечто похожее.

– Но мы ведь Ветроходца терзаем, а не тебя.

– Да. В теории – не меня. Вот только некоторая часть меня связана с Ночью. А то, что происходит с Харулком, ощущает вся Ночь. Она боится, гневается, недоумевает, а еще отчетливо понимает: происходит нечто неслыханное.

– И твои Старейшие тоже?

– Они – в первую очередь.

– А другие Старейшие?

– Вряд ли. Они сейчас заперты там, где нет сообщения с девятью мирами, а ведь только девять миров соединяются с Ночью.

– Неужели твои Старейшие, да и остальные создания Ночи, сочувствуют этой твари?

– Изгнанница не особенно сочувствует. Серый Странник… Это не сочувствие. Он испытывает страх и то, что испытывают сейчас все остальные создания Ночи. А еще… Нет. Бессмыслица какая-то. Да? Вина, отчаяние, снова вина, но уже иного толка.

– Недоумевает, говоришь? Да все ясно как белый день. Пойду-ка сделаю еще парочку выстрелов.

Дым над Ветроходцем как раз улетучился. Шкуру божества испещряли раны и язвы. С момента атаки оно успело уменьшиться больше чем втрое.

От выстрела Герис Харулк будто бы вскипел и покрылся чем-то похожим на пузырящуюся смолу. Слышно было, как пузыри лопаются, исходя паром. Скоро жаба опять исчезла в облаке пара.

Герис откинулась в своем кресле.

Вознесшийся залез на баллисту и пристроился рядом.

– Я разобрался, что за чувства обуревают Серого Странника. Он думает, что это все – его вина. Теперь ему кажется – ты действительно убьешь Ветроходца. Странник, как и другие боги, эгоистичен, и ему плевать, как это скажется на остальных созданиях Ночи. Но он думает, что теперь тебе не обязательно освобождать Старейших.

– Я не расстроюсь, если работать не придется. Только вот обидно – мы ведь столько сил угрохали на эту затею.

– Да. Именно.

– В каком смысле?

– Странник уверен, ты не захочешь, чтобы столько труда пропало даром. А поскольку Старейшие тебе больше не нужны, ты их уничтожишь.

Герис обдумала его слова. А что – вполне подходящий план. Только зачем это все? Старейших ведь можно просто до конца времен держать взаперти, чтобы не чинили вреда.

– Теперь Странник считает, что Старейшие допустили ужасную ошибку, когда подрядили нас, андорежцев, найти человека, который случайно изобрел способ убивать Орудия Ночи, – продолжал Асгриммур. – И который не знал, что именно изобрел, пока сама Ночь не открыла ему глаза.

– Ага, очень у них глупо все вышло.

– И Ветроходец задумался над тем, что раньше не приходило ему в голову. Быть может, и самого Убийцу Богов они вычислили неправильно.

– Что? – Герис потянулась к одному из своих ножей.

– Когда убили богона в Святых Землях, в лесу Эсфири, ты еще была рабыней и жила всего за двадцать миль оттуда. Из Небесной Крепости, которую отделяет несколько столетий, такое расстояние показалось бы незначительным. Странник думает, что из-за расстояния, времени и совпадения они неверно определили Убийцу Богов.

– Чепуха, – отозвалась Герис и пробормотала, что, мол, дело семейное.