Покрашенный дом

Я ожидал, что третья подача будет еще сильнее; Бо ждал того же. Но Ковбой вместо этого сменил руку, и Бо ударил битой задолго до того, как мяч достиг его.

— Отлично играет, — оценил отец игру Ковбоя.

— Теперь я буду отбивать, — сказал Хэнк, опередив Дэйла, который не стал возражать. — Щас я вам покажу, как надо играть!

Бита в его руках смотрелась как зубочистка, и его замахи и удары свидетельствовали о хорошей практике и заставляли предполагать, что он может отбить мяч аж за реку. Первая подача Ковбоя была мощной, но мяч ушел вбок, и Хэнк даже не подумал его отбивать. Мяч попал в перчатку Рико, и мексиканцы разразились новым потоком восторженных испанских восклицаний.

— Да ты подавай прямо на пластину «дома»! — заорал Хэнк Ковбою и посмотрел на нас, словно ожидая возгласов одобрения. А я надеялся, что Ковбой попадет ему мячом прямо в ухо.

Вторая подача была гораздо мощнее. Хэнк взмахнул битой и промахнулся. Ковбой поймал мяч, брошенный ему Рико, и посмотрел на третью базу, где стояла в ожидании Тэлли.

И тут Ковбой метнул крученый, и мяч полетел прямо Хэнку в голову. Тот пригнулся и выронил биту, а мяч, вдруг изменив траекторию, магическим образом пролетел сквозь зону удара. Мексиканцы взорвались хохотом.

— Страйк! — крикнул Мигель со второй базы.

— Не было страйка! — рявкнул в ответ Хэнк, весь красный от ярости.

— Судей у нас нету! — сказал отец. — Страйка не было, потому что он не отбивал этот питч!

Тем лучше для Ковбоя. А у него в запасе имелась еще одна крученая подача. На первый взгляд этот питч был совершенно неопасным, несильный навесной мяч, нацеленный на центр пластины. Хэнк отвел назад биту, готовый нанести мощный удар. Но мяч вдруг пошел куда-то вниз и в сторону и ударился о землю, прежде чем его остановил Рико. Хэнк врезал битой по воздуху. Он потерял равновесие и упал на пластину «дома», а когда поток испанских восклицаний снова заполнил все вокруг, я решил, что он сейчас набросится на них на всех. Но он встал, прищурился на Ковбоя и снова занял свою позицию возле пластины.

Два аута, два страйка, два проигранных очка. Ковбой покончил с Хэнком сильной прямой подачей. Хэнк, перестав замахиваться битой, всадил ее в землю, как копье.

— Не бросай биту! — громко сказал ему отец. — Не умеешь вести себя по-спортивному, так не играй.

Теперь мы выходили на поле, чтобы играть в защите, а мексиканцы его покидали.

Хэнк бросил на отца взгляд, полный отвращения, но ничего не сказал. По каким-то причинам было решено, что питчером буду я.

— Начинай первый иннинг, Люк, — сказал отец.

Мне этого вовсе не хотелось. Я ведь не ровня Ковбою, он сильнее и играет лучше. Нас ожидало поражение в нашей собственной любимой игре!

Хэнк стоял на первой базе, Бо на второй, Дэйл на третьей. Тэлли — на месте левого аутфилдера. Она стояла, уперев руки в боки, а Трот занял место на правом фланге и, судя по его виду, искал сейчас в траве четырехлистный клевер — на счастье. Ну и защита! Да еще с таким питчером, как я, — тут же надо, чтобы все аутфилдеры стояли как можно дальше от пластины «дома»!

Первым к пластине «дома» Мигель послал Роберто, и я был уверен, что он сделал это намеренно, поскольку этот бедолага никогда не видел игры в бейсбол. Он сумел отбить первую, довольно слабую подачу, и мой отец перехватил мяч на шорт-стопе. Потом Пепе отбил высокий «флай», и отец поймал его за второй базой. Два очка, два аута. Я сильно вдохновился, однако мое счастье длилось недолго. Мои подачи отбивались одна за другой, отбитые мячи разлетались по всей нашей ферме. Я пробовал и прямые подачи, и крученые, и разные обманные маневры — все впустую. Они набирали очко за очком и ужасно радовались этому. А я совсем пал духом, потому что меня все время высмеивали, но было также забавно смотреть, как пляшут и радуются мексиканцы по мере того, как счет растет в их пользу.

Мама с Бабкой сидели под деревом и следили за этим спектаклем вместе с мистером и миссис Спруил. Все были в сборе, кроме Паппи, который все еще торчал в городе.

Когда противник набрал десять очков, отец дал сигнал кончать игру и подошел к «горке».

— Ну, хватит с тебя? — спросил он.

Странный вопрос!

— Наверное, — ответил я.

— Сделай перерыв, — посоветовал он.

— Я могу подавать! — выкрикнул Хэнк с первой базы. Отец секунду колебался, потом кинул ему мяч. Я хотел было перейти в правый аутфилд, где торчал Трот и почти ничего не происходило, но отец сказал:

— Ступай на первую.

Я уже знал, что Хэнк очень быстр. Этих Сиско он уложил за считанные секунды. Так что для меня не стало сюрпризом, когда он начал подавать: он кидал мяч так, словно годами только этим и занимался. Действовал он уверенно, замахиваясь перед броском или ловя мяч, брошенный ему обратно Рико. Он сделал три отличные подачи — три сильных броска в Луиса, и первый разгромный иннинг завершился. Мигель сообщил отцу, что они набрали одиннадцать очков. Мне они показались пятьюдесятью.