Покров-17

ИЗ ПРОТОКОЛА ОПРОСА

БОГОЕДОВА ХАРОНА СЕМЕНОВИЧА

ОТ 20.12.1989

ВОПРОС. Харон Семенович Богоедов — ваши настоящие имя, фамилия и отчество?

ОТВЕТ. Почти. Я детдомовский. В двадцатые годы, сами знаете, любили придумывать детдомовским странные фамилии. А Хароном стал, потому что записали так вместо Харитона. Я и не возражал.

ВОПРОС. Расскажите, пожалуйста, о вашем детстве.

ОТВЕТ. Да какое детство? Я даже не знаю, в каком году родился. Помню только отца, пил как черт, да и спился. Ну а я беспризорничал, по Калуге да по всей губернии шлялся. В двадцать седьмом году оказался в детдоме, мне было десять или двенадцать… Детдом — сами знаете, место хреновое. Что тут рассказывать? Не было у меня детства.

ВОПРОС. Что вы делали после детского дома?

ОТВЕТ. Мечтал стать художником. А стал маляром. Потом поступил в училище, хотел выучиться на художника-оформителя, но тут война.

ВОПРОС. Где вы воевали?

ОТВЕТ. Сами знаете. Здесь и воевал. 837-й стрелковый полк.

ВОПРОС. Вы участвовали в боях за Недельное?

ОТВЕТ. Я ведь говорил уже.

ВОПРОС. Это для протокола.

ОТВЕТ. Участвовал.

ВОПРОС. Когда вы впервые увидели мертвых святых?

ОТВЕТ. В бою возле храма. Это была зима сорок первого, мы закрепились в Недельном, а через несколько дней немцы пошли в контратаку. Накрыли нас артогнем, аж земля тряслась… Прямо по храму били, по площади, живого места не оставалось. А мы тогда в том храме и стояли — рота автоматчиков, нас в резерве оставили, да кто ж знал, что всем сразу туго придется. И там, в этом храме, на стенах были такие росписи… Вроде обычные святые, но лица темные-темные, и нимбы казались красными. И так от обстрела голова ходуном ходила, что казалось, будто они шевелятся.

ВОПРОС. Это и были те самые мертвые святые?

ОТВЕТ. Да. И нет. В какой-то момент так накрыло огнем, что мне показалось, будто это и есть немцы. Стал стрелять прямо по этим фрескам. Бойцы рядом орут — ты чего по стенам стреляешь, а у меня в голове что-то переклинило, и не могу не стрелять. Дурак, конечно, только боекомплект потратил. А потом еще взвод наших в храм подтянулся, отступали, решили закрепиться прямо здесь. Хорошие ребята были. И вот я высовываю голову из окна и вижу — там, где должны быть немцы, эти тени с красными нимбами. Те самые. Настоящие. Бегут, стреляют, а вокруг голов сияет нестерпимо красным, глаза слепит. Аж дух перехватило. Пули над головой свистят, а я смотрю, как заколдованный, и не могу оторваться. Оборачиваюсь на своих — а они тоже…

ВОПРОС. Тоже тени?

ОТВЕТ. Все тени. И я тень.

Беседовал младший научный сотрудник НИИ АСЯ А. В. Пепеляев