Покров Любви

– Как это, не знаешь?

– А вот так, ничего про нее не знаю.

– А как ее зовут, знаешь?

– Это единственное, что мне известно. Ее зовут Анечка.

Галина Петровна улыбнулась, проговорила что-то вроде «дай-то бог» и удалилась на кухню. Нужно еще приготовить разных кушаний для своего влюбленного внука. Дня на три.

***

Максим готовился к разговору. Он просмотрел в интернете информацию по Хаджибекову. Тимур Ильич очень умен и образован, при этом он совершенно не публичный человек. Он редко появляется на телеэкранах, его не бывает на так называемых тусовках. И что немаловажно для такого уровня политика – он очень трепетно относится к своей жене и детям. Детей четверо. Семья для него – на первом месте. Максим сделал для себя выводы о том, как себя вести при встрече. Конечно, все может поменяться в процессе разговора, но основное он уяснил: не врать, не льстить, не притворяться. Разговаривать как профессионал с профессионалом.

Сирый попросил его подъехать на полчаса раньше. Не скрывая, объяснил, что хотел бы для начала сам с ним пообщаться. Ровно в полдевятого Макс был у дома, где ему была назначена встреча. Проведя обычную процедуру досмотра (без особой, кстати, тщательности), его пригласили пройти в кабинет, скорее, библиотеку и подождать. Полковник вышел к нему через минуту. Протянул руку. Макс отметил, что рукопожатие у него крепкое и взгляд хоть и жесткий, но открытый.

– Здравствуйте, Максим Максимыч.

– Здравствуйте, Олег Иваныч. Спасибо, что откликнулись на мою просьбу. Я не лукавил, когда говорил, что это важно. Я постараюсь вам быстро изложить, почему я спешил и зачем мне нужна встреча с Тимуром Ильичом, – начал Макс.

– Да, я бы хотел вас послушать. Поэтому и пригласил приехать на полчаса раньше.

И Макс вкратце пересказал историю похищения покрова, какие действия предприняла французская полиция для его поиска и что сделали наши сотрудники. Не выдавая своих подозрений о причастности Хаджибекова к краже, Макс повторил, что мнение Тимура Ильича, знатока древних реликвий, может помочь в поиске святыни. Время поджимает, а ни ему, ни МУРу, ни французской полиции так и не удалось существенно продвинуться в расследовании.

Сирый выслушал Макса, потом ухмыльнулся и спросил:

– Признайся, – он перешел на «ты», – ты, наверное, думаешь, уж не причастен ли к краже господин Хаджибеков, а?

Это было так неожиданно, что Макс оторопело посмотрел на Сирого и лихорадочно пытался найти адекватный ответ. Но тот вдруг рассмеялся и, пристально глядя Максу в глаза, сказал:

– Ладно, я пошутил. Не бойся.

– Ничего себе шуточки, – облегченно вздохнул Макс.

– Я не знаю, удастся ли тебе разговорить шефа, чтобы выяснить для себя что-то интересное. Но это уже от тебя зависит. Ладно, иди. Девять часов. Он ждет. – И полковник повел Макса в другое помещение.

Макс почему-то волновался.

Когда они открыли дверь в кабинет (а это уже был именно кабинет), Хаджибеков был там. Он сидел за столом и что-то писал. Увидев, что они зашли, отложил ручку, подошел к ним и пожал Максиму руку. Сирый представил его и удалился.

– Хотите что-нибудь выпить?

– Нет, спасибо.

– Может, чай или кофе. Хотя для кофе немного поздновато…

– Спасибо. Я пью кофе и ночью, но сейчас не хочу. Если можно, простой воды, – ответил Максим.

– Да, конечно. – Он снял трубку и сказал: «Рустам, принеси-ка моему гостю водички, а мне сок». – Присаживайтесь, – обратился он уже к Максу. – Я так понимаю, что вы намерены задать мне много вопросов, думаю, вам нужно устроиться поудобнее. Мне мой начальник охраны рассказал очень кратко, что случилось. Я, если честно, сначала не совсем понял, что именно вы хотели бы узнать от меня, но, поразмыслив, решил, что у вас ко мне кроме вопросов профессионального свойства, есть один личный вопрос: а не я ли поспособствовал похищению реликвии? Признайтесь, думали так, господин Омский?

Хаджибеков пристально посмотрел Максу в глаза, но во взгляде не было ни упрека, ни жесткости. Легкая полуулыбка в углу рта и открытый взгляд черных глаз. Он был невероятно притягателен, этот мужчина: по-восточному красив, с бархатным голосом и мягкими движениями. Он не «молодился», как многие известные люди, выглядел на свой возраст, на свои пятьдесят шесть лет. Но во всем его поведении, в движениях, в манере говорить чувствовалось достоинство и уважение к собеседнику.

Макс снова ощутил странное волнение и подумал: «Нет, определенно, в этом доме умеют читать мысли» и постарался ответить максимально деликатно:

– Признаюсь, у меня были такие мысли. Но я быстро от них отказался. Это совершенно не вяжется с той информацией, что мне удалось о вас раздобыть.

– Что ж, спасибо за откровенность, – сказал он и откинулся на спинку стула, продолжая разглядывать Макса из-под прикрытых век.

И Макс вновь удивился тому, что Хаджибеков совсем не заинтересовался той информацией, которую раздобыл про него детектив. То есть не последовало обязательного, на его взгляд: «ну-ка, ну-ка, что там у вас за сведения обо мне». Складывалось впечатление, что советнику президента это было совсем не интересно.