Покров Любви

Андрей наметил, что во время ужина с Милочкой он должен будет выяснить, кто является клиентами Лукина, и какая тайна скрывается за этой ее суетливостью, что именно она пыталась от него утаить. Но главное он узнал: Лукин с сыном не ладит и не общается (почему – это другой вопрос и это еще предстояло выяснить) и предположил, что отец никак не причастен к пропаже покрова. Он решил также, что надеяться на помощь нотариуса в поиске святыни не стоит. Или… Или он все же может помочь, если узнает о краже и о том, что его сына подозревают в этом преступлении? Но вот захочет ли он помогать? Так думал Андрей, выходя из офиса Лукина. Посмотрел на часы: еще есть время зайти домой, пообщаться с Мишелем по интернету. А вечером нужно быть у Макса: шеф просил обязательно прийти, что-то там у него намечается на сегодняшний вечер.

Это был чудесный вечер. Макс, Андрей и Аня провели вместе несколько замечательных часов. Они шутили и смеялись, Андрей пел песни, аккомпанируя себе на гитаре, а Максим был, что называется, в ударе: он артистически рассказывал разные истории из своей милицейской и «частнодетективной» жизни, об их с Андреем похождениях и приключениях (конечно, немного преувеличивая и приукрашивая некоторые эпизоды), о своем детстве, школе, институте. Аня, раскрасневшаяся от вина, тоже разговорилась и совсем не напоминала строгую секретаршу, а уж тем более «мымру», которую представлял себе Макс после первого телефонного знакомства. Андрей подмигивал Максу, жестами давая понять, что девушка «то, что надо», и он одобряет выбор своего друга. И все это в процессе поедания салатов, котлет, десертов, которые приготовила Галина Петровна. И только когда Аня посмотрела на часы, что означало, что пора расходиться, раздался телефонный звонок.

Этот звонок ворвался таким диссонансом в их шутливую атмосферу, что они враз как-то смолкли и не сразу поняли, что случилось и откуда взялся этот звук. Когда звонок прозвучал уже, кажется, в пятый раз, Макс снял телефонную трубку. Он внимательно слушал, потом коротко ответил: «Да, понял» и нажал на «отбой». Потом долго крутил трубку в руках, о чем-то думал. Андрей и Аня молча смотрели на него.

Макс поднял глаза и тихо проговорил: «Звонил Алексей Красавин. У нас появился еще один труп».

***

Хмурый понимал, что все пошло не так, как хотелось бы. Он перестал понимать, что происходит. Сергей очень изменился. Хмурый не узнавал его, перед ним был совсем другой человек, не одноклассник, с которым они вместе провели десять замечательных школьных лет и почти два года сидели за одной партой, не друг, который помог ему выехать во Францию и получить французское гражданство, не партнер по бизнесу («бизнесом» Сергей называл свои рискованные дела, которые всегда с блеском планировал и с блеском же осуществлял, а он – Ринат – был всегда рядом, всегда подставлял плечо; к тому же Сергей платил за «работу», но, честно говоря, он готов был работать бесплатно из чувства благодарности, лишь бы быть полезным своему другу), а расчетливый, жесткий, самоуверенный и совсем чужой, неизвестный ему человек. К тому же Сергей перестал прислушиваться к мнению Рината, у него были какие-то свои дела здесь, в Москве, о которых он ничего раньше не говорил.

Что-то произошло, когда они летели в Москву, в самолете. Сергей читал русские газеты и журналы, потом вдруг изменился в лице, уставился в одну точку, сжал его – Рината – руку до боли, так, что ему пришлось почти закричать, чтоб он освободил его руку, потом долго ничего не говорил, лишь изредка произносил: «дрянь, сволочь». О чем это он? Или о ком? Ринат потом взял с собой все эти газеты и журналы, но ничего не мог там найти, ничего, что, по его мнению, могло так вывести его друга из себя. Сначала он думал, что Сергей прочел какую-то информацию о своем отце, известном юристе, с которым у того были плохие отношения (это тоже было загадкой для Рината, потому что он, выросший без отца, просто боготворил Леонида Борисовича еще со школьных лет, и Лукин для Рината был примером того, каким должен быть, по его представлению, настоящий отец), но он не нашел ни одной строчки, ни одного слова о Лукине. И вообще, в этих журналах были только статьи о моде, светские сплетни, одним словом, ничего особенного, «желтая пресса».