Покров Шута. Двойное отражение (СИ)

— Нет. Да. Мне всё странным кажется. И то, что Аллен Ной, тоже, хотя я давно об этом знал. И про Эвана и Тевак. И про Тики Микка! Это, — Лави взмахнул руками, не в силах объяснить свои чувства и эмоции, — просто всё вокруг кажется таким странным! Когда я смотрю назад, на то, как всё начиналось у нас, я не понимаю, как всё в итоге пришло к этому. И когда я пытаюсь оглянуться на то, как начиналась ещё первая война, и появлялся план Хелеоса. Кстати, он довольно безумен, этот план, на мой вкус. И оттуда я тоже не вижу ничего подобного тому, что происходит сейчас. Даже опираясь на скудные знания о мире, что был до Хелеоса, о Мире Ноя, я…

— Знания о мире Ноя, — усмехнулся Книжник, не выглядящий удивлённым. — Значит, тебе их передали.

— Они довольно поверхностны. Хелеос прожил в том мире не так долго, но изучил множество интересных вещей. Ему, как потенциальному хранителю нового мира, легче было этим заниматься. И он хотел, чтобы эти сведения остались у книжников. Учитывая пресловутое обучение на ошибках и его план, я не удивлён.

— Я тоже. Хотя и не знаю пока этого плана.

Лави открыло было рот, чтобы спросить, рассказать ли ему, но Книжник ведь не просил.

— Ладно. Это всё такая ерунда. Когда я был у Аллена, я слышал странные новости, — Лави пристально посмотрел на Книжника. — О слухах. Что кто-то уже считает оставшиеся годы работы одного старого Панды.

— Я говорил тебе меня так не называть?

Вот только в голосе, пусть даже без особого раздражения, интонации были такими, что Лави замер и скукожился в кресле, кивая и в то же время снова улыбаясь.

— Идиот! Думаешь о моей скорой смерти?

— Ну, против возраста-то не попрёшь, — откровенно заявил Лави и таки получил по шее. Неожиданно легко и быстро Книжник оказался рядом, влепляя ему дополнительный подзатыльник. И Лави признавал, что заслужил. А может, даже специально нарывался.

— Ещё годков десять я погоняю тебя вволю. А там посмотрим!

И Лави замер уже без улыбки, понимая, что раньше книжник всегда называл цифру «тридцать», когда говорил о сроках его обучения. И эта цифра всегда была завышена в полтора раза. А значит, и сейчас, скорее всего…

И только одна проблема могла бы помешать ему действительно продолжать обучение.

Потому что никогда Книжник не признал бы Лави уже готовым взвалить это звание на свои непривычные для такого груза, неподготовленные как следует плечи.

А на следующий день начался ад. Книжник выслушал рассказ Лави, в том числе и о том, что произошло уже после выхода из цитадели, встречу со странным мальчиком, и что за ним был отправлен Канда.

Лави отчитывался максимально коротко, стремясь не упустить ни одной детали. И в итоге книжник согласился, что мальчик может быть носителем чистой силы прорицания, и это может быть очень важно. И хорошо бы Лави быть там, когда произойдёт знакомство с ним, но этого может и не случиться. И тогда придётся только книжнику туда отправляться. Потому что в ближайшее время за считанные дни Лави был обязан запихнуть в себя чёрт знает сколько информации. Основы всего, что произошло за целых шесть лет! И кроме этого ещё нужно было разместить по полочкам информацию о мире, что был до них!

Работы было…

Лави больше не был уверен в том, что он действительно так уж любит книги, бумагу, ручки, карандаши и прочую дрянь, связанную непосредственно с изучением и получением информации. Более того, уже к концу первого дня он понял, что ненавидит подобный способ передачи информации, а его голова идёт кругом. И если раньше он был способен настроить себя на специальный режим и не спать, по крайней мере, трое суток без особого ущерба для себя (но отсыпаться позже ему приходилось), то теперь он чувствовал себя настолько подавленным, что хотелось спать даже больше, чем обычно.

Даже отправленное в «Тишину» письмо-жалоба не подняло ему настроения. И он вовсе не шутил, когда так горько записывал строки о возможном будущем. И он очень завидовал сейчас Канде.

Но только около трёх минут.

По крайней мере, именно в этот день.

Потом его погнали работать, не слушая просьбы и мольбы о перерыве, отдыхе, сне. Книжник был неумолим, он сбирался в кратчайшие сроки привести Лави в форму, подлатав все образовавшиеся дыры в знаниях современного мира.

За всей беготнёй Лави даже не сразу обратил внимание, что следующий год вообще-то уже открывает новое столетие, то самое, которого Лави в детстве очень ждал, навоображав себе разных глупостей. Или наслушавшись разных глупостей.

Ничего удивительно не было в том, что теперь он этот факт заметил, кое-где появилась парочка шумных собраний, посвященных грядущему концу света. Кто-то утверждал, что он начнётся прямо в ночь на новый год (конец света ориентируется на человеческий календарь? — так и хотелось фыркнуть Лави), другие утверждали, что конец придёт с новым тысячелетием, но каждое новое столетие в этот мир приходит нечто всё более ужасное, и пришедшее в двадцатом веке всех и погубит. Или же будет предвестником появления ужаса двадцать первого века.