Покров Шута (СИ)

— Благодарю, я ужасно голоден! — и впился зубами в спелую мякоть.

— Хитрец, — фыркнула Роад, отворачиваясь и тем самым будто бы закрывая опасную, пограничную тему, которая была буквально пропитана напоминанием об Аллене Уолкере.

Тикки продолжать эту беседу, видимо, не собирался, пожимая плечами, и довольно быстро, игнорируя деление на дольки, избавился от попавшего в него апельсина.

Узы с грохотом скатились на пол и тут же засуетились, поднимаясь на ноги. Страсть, словно забыв, что она в человеческом обличии, зашипела, едва ли не выгибая спину. Граф сдавленно хмыкнул, старательно скрывая смех.

— А мы тут вдруг вспомнили, — начал Дебитто.

— У нас дело есть…

— Так что мы это…. Отчаливаем, хорошо?

И нервные смешки близнецов.

Тикки хватило ума оглянуться на дверь, возле которой он сидел и через которую, не зная как, но планировали выбраться Джасдеби мимо стоящего там Второго Ноя. Невысокого, крепкого телосложения, с задумчивым выражением лица осматривающего остальных собравшихся Ноев. Причёска Правосудия тоже была не самой обычной: сзади волосы были подлиннее, и обычно собирались в хвост или замысловатую косичку, остальные волосы обычно были встрёпаны, а спереди несколько прядей, спадающих на глаза, были странным образом окрашены. Чёрно-белые полосы поперёк роста волос. Тонкие, плотно сжатые губы наконец-то разомкнулись, холодный взгляд тёмных глаз задержался на Узах, затем вернулся к Графу.

— Доброго всем вечера.

Вздох облегчения сорвался с губ не только Уз. Шерил отлично услышал бормотание Роад за спиной, что сегодня будет мирный вечер.

— Особенно приятно видеть, что к нам присоединился Удовольствие, — уголок губ Правосудия всего лишь дрогнул при взгляде на Тикки Микка. Тот выглядел настороженным, немного напряжённым, озабоченным, но не испуганным. Тоже хороший знак.

— Когда-то же это должно было случиться… Ты хотел меня видеть? — поинтересовался Тикки, оглядываясь на остальных Ноев.

— Да, — провожая взглядом выскальзывающих из зала близнецов, протянул Трайд, устраиваясь на подлокотнике ранее занимаемого ими дивана. — Поговорить с тобой давно стоит.

— О моей лояльности к Семье?

— И об этом тоже.

Алчность начал ощущать себя лишним.

— Не буду увиливать, ты самая большая заноза в заднице, которая когда-либо появлялась в нашей Семье. И ты носишь это имя далеко не первую жизнь. Кажется, когда я подошёл, ты что-то говорил о том, что Господин Граф играет с тобой, так?

Правосудие бросил взгляд на Графа, но тот откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди, всем своим видом говоря, что вмешиваться здесь никуда не собирается. И его вполне можно принять за предмет мебели.

— Я слышал, что я не первое поколение такой неправильный.

— Именно, — кивнул Второй Ной, — далеко не первое. И, если быть точным, то все опасения, недоумение, недоговоры и прочее связаны с нашим опытом. Ты ведь никогда не помнил, что происходило в предыдущих поколениях, не так ли? А вот мы — помним. В разной степени хорошо или плохо, но помним. И знаешь что, Тикки? Уже три раза ты предавал свою Семью.

Тикки выглядел так, словно его кирпичом по голове огрели, а тот, вопреки всем чаяниям, не прошёл насквозь и пробил башку.

— Когда? — только и смел выдавить он.

— В прошлых жизнях, разумеется. Дважды за это ты был казнён, так как твоё предательство ставило в опасное положение секреты нашей Семьи. Как же нам жить с тобой и делиться информацией, если мы отлично видим, что из поколения в поколение ты ходишь одной и той же дорогой?

Тикки молчал, Граф выглядел неживым и напряжённым с закрытыми глазами, Роад вцепилась побелевшими от напряжения пальцами в бархатную спинку, на которой она лежала, Страсть сидела смирно, опустив голову. Будь она кошкой, явно бы прижала ещё и уши, будто в чём-то виновата. Одарённость продолжал безразлично выписывать что-то на своих листах. Может быть, это даже было связанно с идущим разговором. Сам Алчность пытался не подавать признаков жизни и тихо наблюдать со стороны за развитием этой беседы.

— И, получается, я был единственным предателем Семьи за всю историю, так?

— Да, Тикки, — на этот раз отозвался Граф. — Если, конечно, опустить историю прошлого поколения.

— Вот как…

— От того, думаю, становится понятным, почему мы с таким подозрением относимся к тебе с самого начала? От того же Граф разрешал тебе держаться на дистанции. Но сейчас, когда, как ты сам заметил, назревает серьёзная бойня... Ну, или я надеюсь, что назревает действительно серьёзная бойня, посмотрим на старания и умения этих экзорцистов. Что касается твоей настоящей сущности и характера, мы никогда не были уверены в том, что ты пробуждаешься полностью.

— А возможно пробудиться не так? Насколько я помню, Гены Ноев, заложенные лишь в определённой части человечества, это всего лишь материальный ключ. И особую роль в пробуждении Ноя и генов этих самых играет нематериальная тёмная сущность, что и активирует преображение. Эта активация может состояться лишь наполовину?