Покров Шута (СИ)

В руке Юу, как будто по заклинанию, появился Муген. Лави был уверен, что мгновение назад его там не было. Грубо говоря, с появлением волшебного Мугена вся не менее волшебная смелость Лави испарилась без следа, оставив несчастного паренька рыбой, выброшенной на песок,разевать рот и пятиться. Глупая тактика. Очень глупая тактика — понял Лави, когда плечо взорвалось болью, мысленно благодаря, что его ударили не оголённым мечом, а его ножнами. И что ударили не со всей силы. Лави отлично знал, что в другом случае его кость была бы сломана.

Но боль была такая, словно рука и впрямь была сломана.

Разум включился вовремя. Как раз до того, как на Лави обрушился бы новый удар.

— Я принёс документы на миссию! Миссию, Канда!!

Но крик был слишком поздним по сравнению с рефлексами мечника, и Лави, пытаясь защититься, не вынимая молота (а будто бы он успел бы его увеличить и заблокировать удар, в самом деле!), схлопотал ещё и по спине. И, тяжело дыша, сжался на полу. Едва вздрагивая, когда щёку обожгло холодное острие меча. В одно мгновение Муген превратился из просто опасного оружия в смертоносное. И, судя по состоянию Юу, сейчас шутить не следовало.

Кровь медленно скатывалась алыми каплями по щеке, шее, заползая за шиворот. Лави не дышал.

— Юу… — вышло очень тихо.

— Тебе лучше бы не раскрывать рта, пока ты не в ладах с головой.

И пока не в ладах с головой ты — подумалось Лави. Но он уже признал ошибку — не стоило называть мечника по имени. Не сейчас. Не сейчас, когда Канда ведёт себя настолько пугающим образом. Что-то должно было случиться с Юу, чтобы он стал таким, что-то действительно серьёзное.

— Возьми папку, пожалуйста. И отпусти меня. Мне правда нужно идти.

В иные времена он бы попытался вывернуться. Может, поранился бы в процессе. Но он был всё же учеником книжника и точно знал, где проходит черта, за которой люди могут сотворить что-то страшное.

Юу убрал Муген, грубо выдернул из-под Лави папку и, всё ещё недоверчиво поглядывая на поднимающегося по стеночке рыжего, заглянул внутрь, быстро пробегая глазами по документу.

— Теперь я могу идти? — уточняет Лави.

— Вали отсюда, — Юу не в настроении для длинных пространных бесед или горячих прощаний.

Лави кивнул, оттирая кровь с щеки и глупо улыбаясь. Что-то весёлое есть в этом отчаянии. В этом путешествии по грани.

— И всё же я действительно хочу знать, что случилось…. — и уж верно только кто-то безумный, как Лави, мог добавить к этому, — Может, я помочь тебе хочу…

Сегодня юный ученик книжника бегал как никогда быстро.

И через пять часов у Лави нет ни единого шанса сбежать от разговора с Книжником, ибо сбегать из госпиталя с вывихнутой ногой, зная, что на хвосте Старик, — самоубийство. Почти такое же, как то, что Лави совершил ранее днём.

А потому он смиренно сидит в своей кровати, наблюдая за тем, как не спеша устраивается в кресле рядом Панда. И разыскал же где-то здесь кресло, старый пень! И разговор никак не начинает.

Лави задумчиво почесал пластырь на щеке.

— Почему Юу в последнее время такой нервный? Может, стоит послать к нему Линали расспросить? С Комуи и Комуринами.

— Тогда уж лучше Генерала Тиедола, — хмыкнул Старик в ответ.

— Да, хорошая идея, — невозможно было не заметить, что противостоять своему учителю Юу было невероятно сложно. Сколько бы он не грубил и не пытался решить дело силой, Тиедол всё равно стоял на своём со своей доброй понимающей улыбкой, прячущейся в бороде.

— А что же ты такой нервный в последнее время?

Лави скривился. Вопрос, который он услышать не хотел. Но знал, что услышит.

— Плохой осадок остался, — тихо, но уверенно произнёс он, не решаясь, тем не менее, встретить взгляд своего вздыхающего учителя.

— А ты что ждал? Что будешь плясать от радости, поступив правильно, но не так, как должны были бы поступить другие экзорцисты?

— Я даже не попытался начать бой… — едва слышно пробормотал Лави, вспоминая о своём последнем происшествий. Боем его можно было назвать с натяжкой. В южноамериканском отделении он пробыл во время нападения полчаса. Всего полчаса отбивался от акума, довольно неплохо, а потом появились Нои и…

И он испугался. Проанализировал и принял решение.

Он сбежал.

Сбежал, даже не пытаясь вступить в бой, не пытаясь сопротивляться, не пытаясь сделать хоть что-то! Хоть как-то помочь людям, работающим там и ещё не успевшим выбраться из-под завалов. Он практически оставил их погибать, учитывая, что без информации о Ноях экзорцистов там было всего двое, считая его, и их двоих было мало.

— Это нормально, то, что я сделал? Я.. я был уверен, что они пришли за мной, эти двое. И я знал, что если попаду к ним, то мне зададут вопросы. Я был прав?

Это было так по-детски, спрашивать, правильны ли его действия. Будто в реальной жизни есть такие вещи, как правильные и неправильные поступки. Смешно и тошно.

Смешно, что Лави вообще приходится озвучивать эти вопросы и объяснять что-то, ведь Книжник и сам отлично знает всё и даже больше.

— Подумай сам. Информация, известная тебе, попади она к Ноям, может погубить весь мир. Весь мир и люди одного отделения. Сравнение очевидно?