Читаем Покров Шута (СИ) полностью

— И климат там отвратительный, — подтвердил Джасдеро и, вытянув шею, заметил, — а ты всё ещё не родил.

— Вы только этого и ждёте?

— Ну, почти, но нас ещё просили вызвать Тикки к Графу.

Тикки, обнимающий Аллена со спины и полчаса назад наслаждавшийся энергичными пинками его подрастающего чада, фыркнул, утыкаясь носом в пушистые после душа волосы юноши.

— Реакции не последует? — уточнил Дебитто, поигрывая двустволкой и нахально улыбаясь.

— Вы двое знаете, что делают вообще с этими, как его… гонцами, принёсшими плохую весть?

— Чего с ними только не делали, — Джасдеро, чувствующий себя, как дома, уже стягивал с себя кофту с единственным, неровно вырезанным рукавом и, наткнувшись на раздражённый взгляд Тикки, пожал плечами: — А в чём дело? Мы все здесь одного пола, кого смущаться?

— Мы все здесь любим свой пол, — хихикнул в подушку Аллен.

Тикки его проигнорировал.

— Так что же мне сделать с бесстыжими, не выказывающими ни малейшего уважения гонцами?

— Ничего. Ты слишком долго думаешь, чтобы приняться за выполнение планов, особенно когда тебя ждут в совершенно другом месте, — бесстрашно объявил Джасдеро, отряхиваясь и оглядывая комнату, — тут есть хоть что-то сухое?

— Моя одежда. Но ты можешь взять халат, он должен подойти, — объяснил Аллен, затем краем глаза посмотрел в сторону Уз и, поперхнувшись, отвернулся, — А обязательно было раздеваться полностью, даже стаскивая трусы?

— А на мне их и не было.

— И ты гулял по тропикам, полным мух и жуков, без нижнего белья? — Тикки знал, что противопоставить. — Да и вообще ваши наряды так подходят для этого. Там москиты, змеи, пауки, полно мелкой жалящей и кусачей мерзости; не удивлюсь, если вы принесли её на себе! Сомнительного удовольствия, должно быть, получилась прогулка.

— Не знаю, ты же тут спец по удовольствию. Правда, уровень твоей квалификации следует уточнять у Аллена, наверное. И мы уточним. А ты иди, гуляй до Графа, — черноволосый Ной прыгнул на кровать рядом с Тикки и оттолкнул его прочь. Он раздеваться полностью не стал, остался в мокрой майке с чудным узором и, собственно, в трусах. Видно, полагал, что эти вещи достаточно быстро высохнут и на нём.

Тикки, оглядев сначала брюнета в мокрой, облегающей торс майке, потом подобравшегося снизу кровати Джасдеро в коротковатом, не слишком туго завязанном халате с перемотанной полотенцем башкой, вздохнул:

— Мне кажется или вы и впрямь нарываетесь на групповушку?

— Ну, так больше не с кем. То есть с людьми не интересно! — явно насмехаясь, подмигнул Дебитто.

Аллен отвернулся, хмурясь и понимая, что уж чего, а подобного разврата он не допустит. Но прислушался всё равно. Интересно ведь, когда с тобой делятся опытом и рассказывают о своих похождениях. К тому же обычно Узы никогда о своих достижениях не лгали. Не могли они гордиться выдуманными достижениями. Другое дело, что выдуманные предметы они могли легко вмонтировать в реальность…

И кстати… об их даре…

— Оружие убрали и быстро! Будут они ещё стволами размахивать в моей кровати! — возмущённо заорал он, и Дебитто, уже привыкший к такого рода вспышкам, задрав руки вверх, закивал и быстро отбросил двустволку в сторону.

— Теперь всё хорошо?

— А теперь давай, продолжай рассказывать, что ты там начинал, — укладывая голову на плечо Микка, попросил Аллен.

— Я начинал рассказывать про разврат… Никто ничего не имеет против? — Никто против не высказался, тогда Дебитто подоткнул подушку себе под бок и, скрестив ноги, начал повествование о своих похождениях:

— Если не копаться в истории, то в этом поколении мы мало экспериментировали подобным образом. То есть одно дело устраивать полноценную оргию в компании потных, грязных, чужих личностей, которые ещё и далеко не всегда попадаются привлекательными и смотрят на нас свысока из-за того, что мы выглядим молодо! Это отвратительно. Это не так просто найти достойных партнёров, кроме шуток!

— Я удивлён, что вы вообще их выбираете, — хмыкнул Тикки.

Джасдеро прожёг его оскорблённым взглядом, старательно вытирая свои волосы полотенцем, но не желая реагировать.

— Я уверен, что никто, тем более Узы, не стали бы спать с первым встречным. И, может быть, им хотелось найти что-то подобное в Семье, чтобы хотя бы со стороны увидеть, — вздохнул Аллен. — Поэтому вы заинтересовались нами?

— Да, — ответили оба и, переглянувшись, улыбнулись друг другу. Джасдеро отбросил своё полотенце в сторону и улёгся, укладывая голову брюнету на колени.

— Но вообще-то один разок мы нашли интересную дамочку, знаете, уже под тридцать, богатая такая, но полностью и безвозвратно вдова, что обязана вести себя пристойно. Насквозь лживая, пытающаяся удержать свои ускользающие годы и красоту. Певица оперная была, кажется. И у неё и впрямь был шикарный голос.Как она орала, когда мы… кхм… ну, о таком при детях не рассказывают, — Дебитто красноречиво кивнул на живот Аллена. — Это смешно, но она чуть ли не сама склонила нас к сексу, и было довольно…

— Интересно. Педофилка. Нам было всего шестнадцать, ей тридцать сколько-то.

— Ты почти назвал педофилом Аллена… Ой! Тикки, то есть!

Перейти на страницу:

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство