Покров Шута (СИ)

Необходимость подняться на ноги стояла перед Тикки угрожающим страшным монстром — противником равновесия и адекватной координации движений.

Чего только перед твоими глазами не встанет, когда голова гудит, и ты хочешь пить. Миражи, может быть?

— Кто ты, моё наказание? – шумно вздохнул Удовольствие, приподнимаясь и разлепляя глаза. Из-за спины он услышал хриплый, низкий смех.

— Мы редко общались в этот раз, да?

— Хрен тебя знает. Но, учитывая, что я тебя не помню, — всё может быть. И что смешного в том, что я тебя не помню?

— Ты смешной. И странный. И даже не представляешь, что сейчас делаешь.

Тикки опустил взгляд, склонил голову на бок, задумываясь, погружаясь в свои мысли о том, что он есть и что он пил — взгляд наткнулся на бутылку. Головная боль притупилась и, кажется, начала затихать.

— Я сижу и пытаюсь адекватно ответить на твои глупые вопросы! — злобно прорычал Тикки. Этот тип за спиной его раздражал. Но оборачиваться и проверять, кто именно там сидит, было равноценно признанию себя проигравшим, сорвавшимся, слабым…

Тикки не был слабым.

Но он ничего не мог противопоставить одному юному, седому экзорцисту-Ною. Может быть, это слишком уж сложное сочетание для него?

Может, это вообще чрезвычайно сложное сочетание для любого создания в этом мире?

— А ты продолжаешь делать это плохо.

— Я думаю.

— Ты оттягиваешь неизбежное. Тянешь время. Испытываешь терпение.

— Чьё?

— Почему я должен отвечать тебе, когда ты даже не знаешь моего имени?

Тикки Микк резко поднялся на ноги, едва не теряя равновесие, и, обернувшись, тут же наткнулся на взгляд прищуренных, грязно-зелёных глаз рассевшегося на пустом деревянном ящике брата. Не самого известного Ноя. Ноя, предпочитающего сидеть в тени, пинать со спины и дразнить Лулу. Довольно грубо и неприятно дразнить её.

Фидлер. Гниение. Не самая приятная личность, придерживающая закона: что у меня внутри, то выдаю вам и снаружи. А внутри него проживала сплошная мерзость. Его милые домашние питомцы в семье, называемые паразитами.

Тикки порой было реально интересно, что можно обнаружить, распилив его наполовину. Фабрику по созданию этой мерзости? Насколько он физически схож с людьми или хотя бы Ноями? Обычно Нои почти люди, но этого уж точно человеком назвать язык не поворачивался.

И Тикки отвернулся, подавляя неприятное ощущение, зарождающееся где-то внутри, будто он уже здесь был. Во время пьянства учудил что-то, что ли? Почему-то изображение грозило в любой момент смазаться.

Или, напротив, стать чётче?

Тикки тряхнул головой. Его похмелье было не самым приятным делом. Особенно сейчас, когда он, кажется, Ной. Почему Нои должны маяться от такого?

Вот Фидлер точно мог бы и пяток литров ацетона проглотить без каких-либо забот.

— Фидлер, зачем ты припёрся? Лулу давно не появлялась на горизонте и тебе нечем заняться?

— О, ты помнишь моё имя…

— Фидлер.

— Нет, я, правда, удивлён, — мужчина наклонил голову на бок, так что его большие, треугольные серьги мелодично зазвенели. — Ты никогда не обращал должного внимания на Семью. Даже сейчас, когда твой любовник является частью семьи и находится в досадном положении.

— Ты имеешь что-то против Аллена? — Тикки пока не был готов серьёзно воспринимать этого дурака.

— Не я.

А вот это уже было гораздо интереснее всех произнесённых до этого слов, предложений, предположений.

— А кто тогда?

Фидлер развёл руки, пожимая плечами, и миленько так улыбнулся, обнажая угловатые, словно поломанные и местами почерневшие зубы.

— Тебе должно быть виднее. Это же твой любовник.

Тикки нахмурился. Его предупреждали или же угрожали ему? Точнее, Аллену. Тот, сейчас полностью погружённый в заботу о Сердце, о ребёнке, совсем уже не замечал, что происходило за дверями. Конечно, он должен ребёнка защищать, но ведь это можно делать и разными, совершенно разными способами! Разве не стоит позаботиться о своей репутации, к примеру? Убедиться, что здесь, в Семье, он в надёжных руках, и никто ему не угрожает?

Или же Аллен как раз таки сразу же заметил недоброжелателей и предпочёл спрятаться? И злился на Тикки за то, что тот ничего у себя под носом не видит?

Нет, Тикки лишь пытается оправдать своего Малыша. Но знает, что всё не так. Аллен Уолкер был болен. Но, пока это было не столь опасно, Тикки мог позволить ему остыть и осторожно подобраться поближе, чтобы убедить изменить что-то. Например, убрать подальше источник этой паранойи — их сына. Вполне возможно, что именно он заставляет Аллена так вести себя, а подросток даже этого не замечает.

Кто из них был слепым в данном случае?

Тикки хотелось рычать от этого бедлама!

— Ну что, надумал что-то интересное?

От голоса Фидлера португалец едва не подпрыгнул, но, развернувшись, лишь довольно оскалился:

— Зачем ты пришёл ко мне?

— О? Ты вспомнил, что у меня может быть реальная причина любоваться твоим бессилием? Меня прислал Правосудие.

— В этом веке он досадно часто интересуется моим состоянием!

— Скоро новый век, давай, позаботься о том, чтобы эта волокита не распространилась и на него!