Покров Шута (СИ)

— Как ты умер, Аллен? Я хочу знать это, и ты согласился ответить!

— Я ответил!

— Ты сказал то, что знали все, не желая отвечать на самом деле!

Аллен не пытался сбежать.

Его собственная смерть. По данным, собранным Ноями, в том числе и от книжников, это было самое глубокое и яркое событие за все его жизни. Такая смерть просто обязана была запомниться. И напомнить Аллену, что он такое. Напомнить, выдернуть из этого болота! Раз и навсегда, Тикки больше не позволит Аллену прятаться и скрываться. Не позволит.

Только бы сейчас всё получилось.

— Аллен…

Юноша нервно сглотнул.

— Как ты умер?

— Глупо, — совсем тихо и совсем не так, как прежде, ответил Уолкер, опуская голову.

— Что? — Тикки нарушил правило и мог сбить всё сейчас, но, на его счастье, он уже пробил броню, добрался до самого юноши, успел заставить того обратиться к памяти, обратиться к жизни, к настоящему миру.

— Я… Я протупил, вот как так вышло, — руки Аллена тряслись. Тикки знал, что произошло перед смертью Четырнадцатого. И знал, что никто из Ноев никогда не посмел бы напоминать об этом. Одни только воспоминания могли быть слишком болезненными и разрушительными.

Никто из них никогда не пожелал бы брату или сестре подобной боли.

— Правосудие был последним. Я должен был убить его. Я знал, жаждал этого и совсем забыл о Мечте. Она была вне зоны моих способностей и, видно, в своём безумии – я решил её проигнорировать. Я будто был заперт в клетке глубоко в себе, ясно осознавая, что происходит лишь во сне, а днём не в силах показать хоть кому-то, что с моей рукой и моим рассудком. Я убил всех, и Второй был последним. Убил всех, даже тебя – это было нетрудно, ты как обычно шлялся где не попадя. Так что мертвы были все. Первым – мой отец, это было вроде неожиданной вспышки гнева при виде именно его, и после я просто пошёл в разнос. Всё было придумано задолго до этого, я лишь не решался реализовать план! Всё ещё держал себя в руках. Был достаточно разумным. Смешно, нет? У меня был план, я использовал специальное место в Ковчеге, где, имея связь с этой махиной, можно просчитать его манёвры, и я был бы победителем. Я должен был победить. Но, видно, Правосудие слишком хорошо понимал мою тактику.

Аллен остановился, отворачиваясь и явно не зная, куда себя деть. Его правая рука сжимала плечо левой. С силой, с яростью.

— Он обманул меня.

Да, Тикки мог представить, что Трайд был хорошим обманщиком. И, с одной стороны, он желал остановить Аллена, не дать тому произнести и слова, но они были слишком живыми, первыми живыми словами, обращенными не в сторону ребёнка за последние полгода.

— Он поддался.

Ах, да, Правосудие ведь умер в той схватке. Официально и на самом деле.

— Я убил его.

И тут тоже было всё ясно.

— Граф лишь добил меня.

И каждое слово юноши будто весило больше тонны. И он не мог сказать всё сразу, слишком тяжело, слишком невероятно.

Аллен выпрямился, глядя блестящими от слёз глазами на Тикки.

— Я убил его и перестал следить за обстановкой. Думал, он ошибся, а не поддался! Я был уверен и так чертовски рад! Я убил его и не заметил, — быстро-быстро тараторил юноша, будто боясь не успеть. — Не заметил,и в тот же миг во мне оказался его… меч.

А вот теперь он остановился. И больше не глядел на Тикки. Скорее он глядел вглубь своих воспоминаний и даже не дышал. Слишком долго стоял, так и не шелохнувшись.

Тикки почти дёрнулся к Аллену, когда юноша снова ожил.

— И этот меч был активирован!!! Понимаешь, Тикки? Я напоролся на меч Палача!! Меч, который, который… — Аллен был или в ярости, или в ужасе, но о былом спокойствии и речи не шло. Его трясло. — И я помню это удивительно ясно, как мою сущность выворачивало и раздирало! Как меня... уничтожало! Ты это хотел знать? Как меня разрушало? Они дали такое имя мне, и именно я должен был столкнуться с настоящим, самым разрушительным видом оружия, так, да? Это было…. Я… я даже видел это во сне, потом, в этой уже жизни я просыпался пару раз, задыхаясь от ужаса и дурных предчувствий. А моя чистая сила кутала меня, пытаясь уберечь от пробуждения, но сущность Ноя, даже если и её покорёжило в прошлой жизни, так просто не сдастся, ведь так?

Это было плохо, Тикки! Моя смерть была отвратительной! Я умолял о ней! И что самое страшное… чёрт, моё безумие исчезло в тот же миг! Я смог контролировать себя! Смог бы, если бы не эта боль и беспомощность! Меч выбил не только тёмную сущность, но и чистую силу. Выпил их досуха. Может быть, именно поэтому они слились воедино и передались в следующем поколении мне обе? Может быть, в этом была причина и безумия: они желали, чтобы я погиб таким образом? Шут и его Плащ… Я уже даже даю разум вещам и покойникам, лишь бы не думать, лишь бы забыть, хотя это невозможно…

Тикки держал ладони в каких-то сантиметрах от трясущихся плеч юноши. Но эти сантиметры были непреодолимыми.

— Если это всё, то мне надо идти, — вот только голос и взгляд Аллена больше не были зомбированными. Аллен будто сам стремился спрятаться обратно в мир забвения, спрятаться от боли, что его разбудила, спрятаться от памяти и сущности.