Покров Шута (СИ)

И почему-то именно сегодня Канда задался вопросом: а сколькими языками владеет Лави? Если он ученик Книжника и был в разных странах, наблюдал разные войны, то он должен был знать их немало. И не только языки, но хотя бы элементарные традиции и нормы поведения разных народов. Юу, будучи экзорцистом, знал, как порой это важно, и, несмотря на не самый гладкий характер, стремился всё же не делать чего-то слишком грубого. Но экзорцистов обычно спасали…

О да, искатели. Те, кого Юу на дух не переносил. Обычно именно они становились переводчиками и основными информаторами.

Лави же, казалось, почти никогда ни в чём этом не нуждался.

— Мы когда-нибудь отыщем этот вход? — всё же нашёл повод прервать это неудобное пение Канда. А то оно вызвало у мечника странные мысли.

— Сегодня, — прерываясь, отозвался Лави, оглядываясь с тревогой. Он было открыть рот, чтобы опять задать вопрос. Но передумал и вернулся к пению.

Это звучало воодушевляющее. И песня, и заявление – они пробирались среди скал уже не первый день.

И Юу предпочёл бы эту песню расспросам о его самочувствии. Потому как самочувствие было… дерьмовым. Порой ему казалось, что в любой момент он может просто развалиться на части. А тяга к зависанию на опасных участках их дороги вызывала лёгкое раздражение, но не тревогу.

Почему-то всё это казалось правильным.

Лави как-то себе под нос пробормотал о «проклятой тяге к смерти». Юу в тот момент был совершенно не заинтересован в том, чтобы допрашивать парня, и пропустил мимо ушей и эти, и остальные слова, и вообще ученика Книжника. Но, как оказалось, определение всё же застряло у него в голове.

— Откуда ты знаешь это?

— Проникнуть сюда можно лишь на пятый день местных поисков, — ответил Лави, осторожно протискиваясь между двух громадных валунов. — И не спрашивай, пожалуйста. Есть вещи, которые я не могу объяснить. Например, что ты со мной делаешь.

После сегодняшнего пения Канда мог бы сказать что-то подобное и о себе.

— Тогда заткнись.

«И не пой» — осталось непроизнесённым. Когда он успел так привыкнуть к постоянному присутствию Лави, что не считал его лишним?

Когда ему стало плевать?

— Тогда мы можем лечь спать. — Лави распростёр руки, показывая, что вокруг достаточно места, не слишком круто и не очень опасно. Самый раз для ночёвки.

— Разгар дня, Кролик.

— Я знаю. Но это место должно быть пригодно для создания входа.

— И мы создадим его во сне?

— Это не я придумал, — отпуская сумку на землю, произнёс Лави.

И будущий книжник был полностью уверен в том, что они собирались сделать.

К удивлению Юу, он уснул почти сразу, стоило только прилечь на спину и закрыть глаза, хотя последнее время со сном возникало всё больше и больше проблем. А пару мгновений спустя он уже услышал взволнованный, зовущий его голос рыжеволосого спутника:

— Юу! Юу, вставай! Ну же! У тебя есть спички, или зажигалка, или ещё хоть что-то, что может дать огонь? Юу?

Канда недовольно открыл глаза, понимая, что ничего не изменилось. Он оставался в полной темноте, на жёстком, холодном камне в очень холодном месте. И Лави тряс его за плечо.

— Где мы, Кролик? — его голос был сиплым, словно после очень долгого сна в довольно холодном месте. Например, именно здесь, чем бы это место ни являлось.

— Я думаю, мы в цитадели, — Лави дышал ему в затылок, сжимал до боли пальцы, но Канде сейчас было плевать на подобные мелочи. Хорошо, что он вообще был здесь.

Чёрт…

С каких это пор Канда предпочитает чью-то компанию одиночеству, когда оказывается в дерьмовых ситуациях?

С каких пор он предпочитает компанию Лави? Ну, его можно… эммм… пнуть?

— У тебя есть в кармане спички или что-то вроде? Хоть что-то? У меня вот свеча. Маленькая, правда, та, что мы использовали неделю назад, я её пихнул в карман и всё.

— Наших других вещей тут, конечно же, нет, — принялся ощупывать карманы Канда и нашёл во внутреннем упакованные спички. — Давай сюда свою свечу, у меня есть спички.

— Отлично. Что-то я не подумал, что мы попадём во тьму без возможности ориентироваться здесь.

— Ты мог бы воспользоваться своим молотом.

— Точно! Молот расти!...

Канда не услышал больше ничего. Он просто почувствовал на физическом уровне, что произошло что-то очень и очень нехорошее, тяжёлое. И зажигать свечу он не торопился, будто свет, позволяющий увидеть проблему, полностью разобьёт надежды на её благоприятное решение.

— Она не активируется.

— Что?

— Чистая сила не активируется.

Проблема огня была на некоторое время полностью забыта. Первое, что сделал Канда, очнувшись, — убедился, что Муген на месте. Это была привычка или уже рефлекс. Но теперь он мог убедиться в том, что его меч оказался более бесполезен, чем обычно. Потому что чистая сила здесь действительно не активировалась.

— Это не страшно, — прошептал Лави. — Даже Вороны смогли разработать печати, не дающие чистой силе работать, как следует, чему удивляться, что здесь…

— Почему бы в доме Сердца было запрещено использование чистой силы?

— Может, оно даже мешало чем-то созданию?

— Они использовали её здесь и ты это знаешь, так?