Покровские ворота (сборник)

Дион . Чтобы быть нетерпеливым, у меня мало возможностей. Ладно, Домициан, садись.

Входит Мессалина с вином, кружками и сыром.

Мессалина . Лакайте его, не видеть бы мне вас обоих, беспутные. (Уходит.)

Домициан . Не устает же она!

Дион . Сыра все-таки она нам дала. Будь здоров.

Домициан . В добрый час. (Пьют и закусывают.) Хорошо у тебя, братец ты мой. Ты, видно, сердит на меня, а по чести сказать, должен мне быть благодарен. Прислушайся только, какая тишина, какая умиротворенность! Что наши жалкие заботы перед лицом природы? И зачем мне, скажи на милость, императорский венец, если есть на свете такой ветерок, такое солнышко, кружка вина и круг сыра? Эх, если бы Луций Антоний, дурачок этот властолюбивый, понял, что не нужно мне от него ничего, кроме неба да воли. Правь, идиот, коли тебе этого так хочется. Я уж своего хлебнул вдосталь. Но ведь ему голову мою подай, несмышленышу этому, вот что скверно.

Дион . Ах, Домициан, как мудр человек в несчастье!

Домициан . Не всегда, разумный ты мой, не всегда. Опыт необходим человеку, пожить ему надо среди людей. Я ли не был несчастлив в юности своей, на Гранатовой улице? Благодаря сквалыге-отцу моему, божественному Веспасиану, и ханже-братцу моему, божественному Титу, бывало, что и голодал я, приятель, вел нищенский образ жизни, можно сказать. И о чем же я тогда думал, спроси-ка меня? А все о том, как я порезвлюсь, когда стану цезарем. Ну вот, стал я цезарем, слава Юпитеру. Много же радостей я узнал.

Дион . Сам виноват. Ты мог сделать людей счастливыми, а значит – и самого себя.

Домициан . Каких людей, сатирик ты мой? Каких? Я сатир не пишу, а уж их знаю лучше твоего. Все они, как один, неверны, корыстны, суетны. По-твоему, мало я сделал добра? Кто, скажи мне, навел в суде порядок? Кто между тем укрепил нравы? Может быть, не я, не Домициан? А кто был первым врагом кровопролития, даже быков запрещал приносить в жертву? Наконец, ответь по совести, кто, как не я, отказался от наследств, если завещатель оставлял потомство? Все это факты, хозяин ты мой, одни только факты. И чего ж я достиг подобным великодушием? Завоевал уважение, приобрел друзей? Нет, приятель, люди не доросли до гуманности, и неизвестно, когда дорастут. Поэтому правителей, расточавших мало наказаний, следовало бы назвать не добрыми, а удачливыми. Вот папаша мой, божественный Веспасиан, строил из себя доброго дяденьку, а сам был скуп, как последний торгаш, даже нужники обложил налогом, уж не зря его звали селедочником. А ведь как его превозносят! Братец мой, божественный Тит, общий любимчик, красавчик этакий, не брезговал наемными убийцами. Простака Авла Цецину пригласил к обеду, угостил на славу, и только тот встал из-за стола, как его и прирезали. Так за что ж брата славят, правдолюбец ты мой? Уж не за то ли, что он беднягу накормил напоследок? Нет, приятель, не твори добрых дел, а натворил – скрывай их.

Дион . Вижу, цезарь, что ты отменный софист. Только не думай, что ты убедил меня. Ты вот жалуешься мне на людей, но какие же люди те, кто тебя окружают?

Домициан . Новое дело, кто же они?

Дион . Отбросы общества, вот кто. Сам подумай, кого ты к себе приближаешь? Льстецов без совести, деревяшек без мысли. Что они могут? Кланяться, угодничать, дрожать? Зависеть от твоего настроения? Клеветать на друзей? И в этих куклах ты ищешь человеческое, а не найдя, торжествуешь?

Домициан . Но ведь мне же с ними жить, в конце-то концов! Где мне других-то взять?

Дион . Не изворачивайся, цезарь, как раз другие тебе не нужны. Другие возражают, а зачем тебе возражения? Другие говорят правду, а от правды уши болят. Другие думают, а ты не любишь, когда люди думают. Это ведь не их дело, не так ли?.. Другие… Зачем тебе другие, когда есть ты?

Домициан (упрямо) . Все неблагодарны, все до одного. Ну, объясни-ка, если ты такой умный, почему хатты кинулись помогать дурачку этому Антонию? Кто они были? Варвары, дикари… Может быть, не я приобщил их к культуре?

Дион . До чего простодушны завоеватели! Покоряют народы и уверены, что те их благословляют…

Домициан (махнув рукой) . Кажется, и в самом деле правду говорят христиане. Все суета, все тлен. Из праха вышли мы и в прах обратимся, разложившись на элементы. И власть – прах, и слава – прах.

Дион . Подожди причитать, кто-то сюда скачет.

Домициан . За мной, за мной… Пронюхали, негодяи. Этакая неудача, приятель, пришел все-таки последний мой час.

Дион . Спрячься внутри, я попытаюсь сбить их со следа.

Домициан . Ну и ну, – один нашелся человек, и тот сатирик! (Скрывается в доме.)

Дион (кричит) . Месса, запомни, у нас никого не было и нет!

Мессалина (выходит) . Сначала убери эти кружки, а потом учи меня.