Покуда я тебя не обрету

Происходило все это ранним вечером, как раз в час пик, Эмма была совершенно вымотанная после спортзала, а еще накачанная водой (литра четыре как минимум). На Чотокве полно машин, повернуть непросто, плюс, сделав поворот на три четверти, Эмма видит океан. Джек хорошо ее знал – как только она видит океан, это бесконечное, сверкающее голубое пространство, она сразу забывает про встречные машины. Она же из Торонто, а Лос-Анджелес очаровывает тебя тем сильнее, чем дальше от океана ты жил раньше, и, уж конечно, из Торонто ну никак нельзя увидеть Тихий океан.

Джек всегда ждал, пока Эмма не вернется домой, на Энтрада-драйв, и не сядет писать, и только после этого отправлялся в спортзал сам (иногда ходил в «Золотой», но тщательно скрывал это от Эммы).

В такое время в зале было хорошо, всего несколько человек, из тех, что не пьют, и даже из тех, что не едят. Да, попадались и довольно пухлые экземпляры, но в основном с весами работали тощие, мускулистые девушки, при первом же взгляде на которых можно было ставить диагноз «анорексия». Одна такая рассказала Джеку, что живет на фруктовой диете; каждый день она не меньше часа проводила на тренажере «лестница».

– И что это такое? – спросил Джек.

– Ягоды, чайная ложка меда, нежирный йогурт и еще один банан каждый третий день. Поверь мне, человеческому организму больше ничего не нужно.

Однажды она упала с тренажера и не встала. Один из тренеров по йоге пошутил – у девушки, мол, разом отказал толстый кишечник, от обиды наверное. Джек помнил, как коллеги-бодибилдеры встречали на улице «скорую помощь» – приветливо махали полотенцами.

Джек сидел на своей обычной диете – в основном белки, чуть меньше углеводов, чем обычно, несмотря на то что он много работал на беговых и им подобных тренажерах. Гирями он особенно не увлекался – вес брал небольшой, главное, побольше повторений. Он не хотел качать мышцы. Работа, точнее, перспективы ее получить требовали от него быть «как Джонни Вайсмюллер» – худым и стройным.

У него всегда немного кружилась голова, когда он покидал спортзал; он возвращался к Эмме, и они ехали ужинать. Наутро желудок, как обычно, съеживался. Можно сказать, Джек тоже жег свечу с обоих концов – но иначе, чем Эмма.

Однажды вечером Эмма, пожирая очередную порцию пюре в «Кейт Мантилини», заметила, что Джек не доел салат. Он бросил есть, наблюдая, как ест она, – и на лице его отразился страх, не отвращение, а именно страх. Джек, впрочем, знал, что Эмме больше понравилось бы отвращение.

– Боишься, я обожрусь и помру молодая? – усмехнулась она.

– Да нет… – неуверенно произнес Джек.

– Ну а вот я именно такого мнения, – сказала она ему. – Если аппетит не покончит со мной первым, то его дело достойно завершит вагинизм.

– Что ты, ведь от вагинизма не умирают! – сказал Джек, не зная, правда это или нет.

Эмма с набитым ртом только пожала плечами и продолжила поглощать пюре.

Глава 22. Золотые кадры

В 1989 году лидерами по сборам оказались «Бэтмен» и «Смертельное оружие – 2», «Оскар» же за лучший фильм ушел к «Шоферу для мисс Дэйзи». В этом же году вышел «Экскурсовод», второй фильм с Джеком Уильяма Ванфлека; никаких наград он не получил.

Музей Анны Франк перенесся в Лас-Вегас и превратился в храм давно покойной звезды рок-н-ролла, без затей срисованной с Дженис Джоплин, только покрасивее (ее-то и играл Джек). В храм стекаются ненормальные фанаты дохлого секс-символа: в начале фильма она захлебнулась в собственной блевотине после бурной пьянки. Звали покойную Мелоди, ее группа «Идеальная невинность» начала выступать в битниковских местах Калифорнии, Венисе и Норт-Бич в начале шестидесятых. Сначала они играют фолк-джаз-блюз, затем переходят на психоделический рок и обретают новый дом и зрителей в Сан-Франциско среди «детей-цветов» в 1966 году.

В фильмах Уильяма Ванфлека не было ничего оригинального, все откуда-нибудь да украдено; разумеется, история Мелоди и ее группы, включая географию и эпоху, четко повторяет хронологию успеха Дженис Джоплин и ее группы «Big Brother and the Holding Company». А первый хит Мелоди, «Ты не смеешь обращаться с моим сердцем, словно это тряпка», звучит подозрительно похоже на «Ball and Chain» Большой Мамы Торнтон. Джек неплохо спел эту песню.

Джек – Мелоди, как когда-то Дженис, вскоре бросает группу и начинает сольную карьеру. К 1969 году альбомы Мелоди становятся сначала золотыми, затем платиновыми, потом трижды платиновыми. Мелоди возвращается к блюзу и записывает свой последний хит «Гадкого Билла больше нет», оду бывшему любовнику, который частенько ее бивал, лидер-гитаристу «Идеальной невинности»; таблоиды утверждали, что Мелоди однажды пыталась отравить его, подмешав крысиный яд в марихуану. Разумеется, «Гадкий Билл» звучал весьма похоже на «Me and Bobby McGee».