Покупатели мечты

Они поднялись, почувствовав себя храбрецами, и стали в позы, как специалисты в боевых искусствах. На самом деле они оба были прекрасными борцами в прошлом, но никто этого не знал. Позже мы узнали, что в юности Учитель был выдающимся борцом карате, что он достиг наибольших высот среди своих сверстников. Краснобай, в свою очередь, был крупным специалистом по джиу-джитсу, прежде чем его здоровье подорвал алкоголизм.

Что касается Мэра, то он в борьбе был нулем. Он ничего не умел, кроме как болтать. Он никогда не ударил по боксерской груше. Он даже мог убить себя в драке. Учитель и Бартоломеу пообещали себе, что они продадут грезы обществу насилия без применения силы. Но это был особый случай. Они должны были выбирать между жизнью и смертью, между грезами и кошмаром. Миллиарды нервных клеток пришли в состояние напряжения, поднимая их на борьбу, как это происходит с храбрецами.

Они мастерски атаковали этих убийц. Они били нападавших кулаками и ногами, нанося удары в грудь и лицо. Те были застигнуты врасплох. Они никогда не видели таких сильных и решительных людей. Если бы у них была возможность, они бы вернулись назад и без сожаления убили бы их из автоматов.

Китаец попытался нанести удар ногой по шее Учителя. Но тот ловко увернулся и ударил его в грудь. Вскоре китаец заметил, что бродяга дерется лучше, чем он. И борьба продолжилась. С каждой минутой нападавшие все больше уступали. Двое из них уже почти теряли сознание. Один — соперник Учителя, а другой — соперник Бартоломеу.

В суматохе Мэр убежал, схватил оружие и забросил его за стену по левую сторону от того места, где происходила драка. Он и не подумал отдать его, потому что боялся оружия и даже не знал, как нажимать на курок. Увидев намерение Мэра забрать оружие, китаец ударил его в лицо, но тут же получил удар от Краснобая. Подняв голову, Мэр, будучи немного не в себе, крикнул своему другу:

— Не будь рохлей, Краснобай. Стукни-ка хорошенько китайца!

Учитель поддержал Бартоломеу, но, ударив негра в область поясницы, оказался незащищенным перед китайцем, который, в свою очередь, несколько раз ударил его прямо в грудь. Однако, восстановив контроль над собой, Учитель тоже нанес ему несколько неожиданных ударов, заставив задуматься: «Откуда у него берется такая необычная сила? Где он научился драться? Что движет им, помогая держаться на ногах?»

Мэр, видя, что его друзья справляются с дракой, уселся на деревянную скамейку и начал раздавать указания: «Дай-ка этому!», «Дай тому!», «Залепи кулаком этому по морде!», «Бей сильнее!».

Третий белокожий тоже был выведен из строя. Теперь драка проходила один на один: китаец — против Учителя, а негр — против Краснобая. Услышав, с какой наглостью Мэр раздает приказы, китаец оставил Учителя на некоторое время и бросился на него. Убегая в страхе, Мэр закричал:

— Выходи сюда, брат мой! — А потом на бегу добавил в сторону: — Налетите на китайца, Учитель!

Учитель не стал нападать на того сзади. Он ударил китайца в бок и продемонстрировал всю свою ловкость. Он с легкостью защищался от ударов противника. Он в рывке нанес ему удар в живот и ударил его по правой щеке. Китаец упал на землю. Учитель прыгнул на него сверху. С расширенными от ужаса глазами китаец ожидал смертельного удара, но, глядя на него, Учитель отвел кулак, встал и направился к Краснобаю, чтобы помочь тому в поединке с его соперником. Прежде чем повалить его, он облегченно вздохнул: в двух или трех кварталах от этого места послышались полицейские сирены.

Запуганные, израненные и ослабевшие, бандиты, как будто бы получив разрешение от победителей, помогли другу встать и направились к стене, возвышавшейся справой стороны. Затем они бросились наутек, как бесхозные щенки. Будучи преступниками-профессионалами, они не могли подвергать себя риску быть арестованными.

— Выходи, сброд. Йу-ху! Мы сильнее! — пел Мэр радуясь победе.

Полицейские не доехали до места драки. Они прибыли в этот район по другому поводу. Трое друзей вышли, опираясь друг на друга. Как бы это ни казалось невероятным, Краснобай, не теряя своего хорошего настроения, как и тогда, у монумента Независимости, когда его избил Разрушитель, снова спросил:

— Мэр, мы живы или мы на небе?

— Я не знаю, на небе ли мы, но нам только что удалось выйти из ада, — ответил тот с явным облегчением.

Хотя Мэр был меньше изранен, он казался вялым. Они почти несли на себе его крупное тело. Краснобай посмотрел на Учителя и сказал:

— Дорогой шеф, я никогда не видел таких ловких бойцов, как вы. Где вы научились драться?

— Здесь. Но я сейчас не в форме. А вы?

— Я начал в приюте для сирот, я брал уроки у японца, который добровольно учил меня. Потом в академии. Но это было до того, как я стал алкоголиком и ушел из общества.

Мэр, запыхавшись, шел из последних сил. Несмотря на то, что боец из него был никакой, у него еще хватало совести пользоваться поддержкой. Опираясь на них, он заявил:

— Я был профессором по боксу. Но я огорчен, Учитель.

— Почему, Барнабе?