Покупатели мечты

Зрители, обманутые в своем ожидании, не догадывались, что теперь наступила моя очередь создавать обстановку ужаса. Они не знали, что великий Бартоломеу боялся мышей. Они не знали, что я должен заранее заменить мышонка, двигающегося на батарейке, на маленького кролика, тоже из меха, чтобы у Краснобая, исполняющего роль Клотильды, не начался приступ паники.

Но я не заменил. Хуже того, мышонок, которого я спрятал в кармане, был не на батарейке — он был настоящим! Мой инстинкт мщения всплыл на поверхность. Я быстро вспомнил, как несколько раз меня называли Суперэго и говорили, что интеллектуалы — дураки и наивные. Я почувствовал, что это был удачный момент для сведения моих собственных счетов.

Глава 33

Самый большой кризис в истории

Люди, которые присутствовали на нашем спектакле, уже встречались с пулеметами, автоматами, винтовками, дробовиками. Теперь они увидели, что землетрясения рождаются от маленького смещения пластинок, что гора состоит из маленьких частичек песка, а океан — из крошечных капелек воды. В человеческом мозге происходило то же самое.

Я выпустил настоящего мышонка. Реакция Клотильды или, вернее, Бартоломеу, была подобна взрыву бомбы перед крошечным животным. Он не догадывался, что я собирался сделать это с ним. Он пронзительно закричал, из-за чего Мэр чуть было не умер от инфаркта. Примерно секунд тридцать Бартоломеу находился в трансе, не зная, то ли он находится в тюрьме, то ли началось землетрясение или атака террористов.

Профессору Журеме, когда она заметила, что мышь была настоящей, стало плохо по-настоящему. Она тоже боялась мышей. Я начал обмахивать ее одной рукой, в то время как другой держал микрофон, чтобы продолжить рассказ. Публика, в свою очередь, испугалась из-за паники Клотильды. Сообразив, что ситуация выходит из-под контроля, Журема забралась на самый верх кресла и закричала как сумасшедшая:

— Убейте этого бандита, Мэр!

А я продолжал комментировать:

— Но на экране был только один бандит. Тогда кино в доме Ромео ожило, стало живым и цветным. Этот человек, — напыщенно произнес я, — долгое время не убивал даже мухи. Но он снял свою туфлю с самой большой верой в мире и запустил его в мышонка. Тем не менее мышонок увернулся. Охваченный яростью, он снял вторую туфлю и, глядя на монстра, промахнулся снова. Он снял сандалию с Клотильды и запустил ее с еще большей силой в мышонка, который бегал то туда, то сюда. И опять не попал в цель.

Выдержав паузу, я объяснил:

— Ясно, что он не попал в цель, сеньоры! У этого мышонка есть больше жизненных качеств, чем у Ромео, потому что последний только и делал, что сидел в кресле и жаловался. Он не занимался зарядкой, в то время как мышонок мотался целый день.

Клотильда, заметив, что Мэр был никудышным артиллеристом, постаралась поддеть его, чтобы он уничтожил своего воображаемого противника, добавил огня и справился со своим чувством беспомощности и подавленностью.

— Вы — мышь или мужчина? Даже зверек тобой управляет!

Поняв, что его обижают, Мэр ответил:

— Que pasa, hombre?!^[3]

Воспользовавшись этим шансом, я стал говорить:

— Десять лет тому назад Клотильда и Ромео поженились и пообещали перед алтарем, что ни в радости, ни в горе, ни в богатстве, ни в бедности они никогда не прекратят любить друг друга. Но сейчас какой-то благословенный мышонок распалил войну в их доме. — Я вспомнил свою собственную расстроенную женитьбу и, импровизируя, добавил: — Мы спотыкаемся не на больших горах, а на маленьких камешках.

Я вспомнил, что меня поглощали. Бартоломеу забыл, что он играл роль Клотильды, а Мэр забыл, что был в роли Ромео. Оба смешали театральных персонажей с реальной жизнью. В ярости, что его назвали мышью, Мэр выхватил у Клотильды журнал и запустил им в мышонка, но снова не попал в цель. Клотильда сказала:

— Только не журналом, Ромео!

Но на войне годится все. Во время кризиса Клотильда воспользовалась возможностью высказать Мэру все, что она хотела сказать, но из-за присутствия Учителя сдерживалась. Войдя в роль, она изрыгнула из себя:

— Вы — мудак, Мэр! Я не выдержу больше тебя, сеньор тупица! Ты ничего не можешь решить в жизни!

Ромео начал лопаться от ярости. Несмотря на свой огромный вес, он попытался в прыжке достать мышонка, издав при этом вызывающий ужас рык, как первобытный homo sapiens.

Внезапно мышонок соскочил со сцены и побежал в зал. И произошло нечто невероятное. Некоторые из этих скотов стали забираться с ногами в кресла. Они не боялись встреч с федеральной полицией и армией, но дрожали, как зеленые тростинки, перед мышами. Мышонок играл роль чудовищ, которые бродили в закоулках их мозга. Две минуты спустя один заключенный с разбойничьим лицом со шрамами схватил мышь за хвост и вернул на сцену.

Когда он поместил мышь на сцену, она была уже экспертом. Она бегала из угла в угол, и преисполненный ярости Мэр попытался приманить ее.